Аффективное расстройство: расстройство настроения, виды нарушения. Эмоциональные расстройства.
Эмоции, онтогенез эмоций
Эмоции в переводе с латинского языка дословно означают «возбуждать, волновать». Под эмоциями понимают реакции по типу субъективно окрашенных переживаний индивида, отражающих значимость для него воздействующего раздражителя или результата собственного действия (удовольствие, неудовольствие).
Согласно П. К. Анохину, эмоции – физиологические состояния организма, имеющие ярко выраженную субъективную окраску и охватывающие все виды чувствований и переживаний человека – от глубоко травмирующих страданий до высоких форм радости и социального жизнеощущения.
Отношение человека к происходящим событиям и удовлетворению своих потребностей проявляется в виде чувств.
Эмоции делят на: эпикритические, корковые (характерные только для человека), филогенетически более молодые (к ним относятся такие эмоции, как эстетические, этические, нравственные) и протопатические эмоции, подкорковые, талами-ческие, филогенетически более древние, элементарные (удовлетворение чувства голода, жажды, продолжения рода).
Существуют положительные эмоции, которые возникают при удовлетворении потребностей, – это переживание радости, воодушевления, удовлетворения, и отрицательные эмоции, при которых переживается затруднение в достижении цели, огорчение, тревога, раздражение, гнев.
Также Кантом были выделены стенические эмоции, направленные на активную деятельность, борьбу, способствующие мобилизации сил для достижения цели, и астенические, обусловливающие неуверенность, пониженную активность, сомнения, бездеятельность.
Эмоции являются наиболее древними психическими функциями, появившимися на длительном этапе эволюции высшей нервной деятельности человека. Большинство эмоциональных реакций, особенно инстинктивные, человек получил от животных, у которых эмоциональные реакции зарождались в связи с различными ситуациями, вызывающими реакцию страха или гнева. Такие реакции были связаны с угрозой для жизни животного, т. е. возникала необходимость вступать в борьбу или спасаться бегством. Испытывая чувство страха, животное готовилось к действию. Таким образом, в процессе эволюции закрепились наиболее целесообразные вегетативные реакции, которые и обеспечивали эту деятельность.
Во время переживания чувства страха происходит централизация кровообращения (перераспределение крови в организме), расширение сосудов в мышцах, сердце, легких, мозге и сужение их в коже и брюшной полости. Данный механизм обеспечивает успешное спасение бегством или меньшую кро-вопотерю в экстремальных ситуациях. До вступления в борьбу или до бегства животное старается отпугнуть врага, принимая различные устрашающие позы: выгибает спину, оскаливает зубы, поднимает хвост, издает угрожающие звуки. Также наблюдается пиломоторная реакция, в результате которой шерсть поднимается дыбом и, как следствие, животное увеличивается в размерах. Под влиянием чувства страха у животного увеличивается содержание сахара в крови, тем самым повышается вязкость крови. Все вышеперечисленные реакции являются защитными, выработавшимися в процессе эволюции.
У человека данные вегетативные реакции, несмотря на то, что многие из них стали рудиментарными, сохраняются. При волнении, испытывая чувство страха, у человека наблюдается побледнение кожных покровов, тело покрывается так называемой «гусиной кожей» – это и есть оставшийся рудимент пиломоторной реакции.
В вегетативных реакциях при различных эмоциональных состояниях может преобладать тонус как симпатического, так и парасимпатического отдела вегетативной нервной системы.
Эмоции сопровождаются не только вегетативными реакциями, но и выразительными движениями, близкими к проявлениям животных. Например, при попадании в пасть собаки чего-либо несъедобного отмечается мимическая реакция, подобная той, которая развивается у человека, когда он принял горькое лекарство или когда у него возникло чувство досады.
Выразительные движения могут быть адекватны переживаемой эмоции, а также человек может их подавить усилием воли. В большинстве случаев мимика и выразительные движения не соответствуют переживаемой эмоции: например, при огорчении у человека возникает улыбка.
Настроение
Настроение – эмоциональное состояние, сохраняющееся на определенном промежутке времени, т. е. более или менее продолжительное состояние.
Согласно Рибо, филогенез чувств характеризуется следующими этапами.
I этап – протоплазматический (досознательный): на данном этапе чувства выражаются в изменениях раздражимости тканей.
II этап – потребностей: в этот период появляются первые признаки переживания удовольствия-неудовольствия.
IIIэтап – так называемых примитивных эмоций: к ним относятся эмоции органического характера (боль, гнев, половое чувство).
IV этап – абстрактные эмоции (моральные, интеллектуальные, этические, эстетические).
Онтогенез эмоций
В онтогенезе эмоций выделяется четыре этапа.
Первый этап (период новорожденности) характеризуется преобладанием инстинктов и прежде всего инстинкта самосохранения (включая пищевой).
Второй этап – этап органического чувствования. Основой его является переработка информации от экстеро– и интеро-рецепторов и возникновение нестойких образных представлений о действительности с переживаниями ребенка: удовлетворения-неудовлетворения, приятного-неприятного. Из данных чувств формируется отношение ребенка к близким.
Третий этап – развитие эпикритических эмоций в период с 3-х до 12–14 лет. Связь развивающихся эмоций с органическими потребностями преобладает еще продолжительное время, и с 10–12 лет эмоции приобретают самостоятельное психическое выражение. Продолжается совершенствование эпикритиче-ских эмоций, в эмоциональных реакциях начинает преобладать корковая коррекция органических потребностей и влечений.
Четвертый этап – формирование высших человеческих эмоций, полное развитие которых достигается к 20–22 годам.
К этому периоду чувства становятся подвластны рассудку, иными словами, корригируются интеллектуальной деятельностью. В этот период становится возможным подавление внешних проявлений эмоций, мимических реакций и выразительных движений.
Симптомы эмоциональных нарушений
Нарушения эмоционального реагирования
Эмоциональное реагирование – острые эмоциональные реакции, возникающие в ответ на различные ситуации. В отличие от изменений настроения, эмоциональные формы реагирования кратковременны и не всегда соответствуют основному фону настроения.
Эмоциональные нарушения проявляются неадекватностью эмоционального реагирования на события внешнего мира. Эмоциональные реакции, как правило, неадекватны по силе и степени выраженности, длительности и значимости вызвавшей их ситуации.
Эксплозивностью называется повышенная эмоциональная возбудимость, склонность к бурным проявлениям аффекта, неадекватная по силе реакция. Реакция гнева с агрессией может возникнуть по незначительному поводу.
Эмоциональное застревание – состояние, при котором возникшая аффективная реакция фиксируется на длительное время и оказывает влияние на мысли и поведение. Пережитая обида «застревает» надолго у злопамятного человека. Человек, усвоивший определенные догмы, эмоционально для него значимые, не может принять новые установки, несмотря на изменившуюся ситуацию.
Амбивалентность – возникновение одновременно противоположных чувств по отношению к одному и тому же человеку.
Чувство потери чувств – утрата способности реагировать на происходящие события, мучительное бесчувствие.
Расстройства настроения
Расстройства настроения проявляются в виде двух вариантов: симптомами с усилением и ослаблением эмоциональности. К расстройствам с усилением эмоциональности относятся гипертимия, гипотимия, дисфория, тревога, эйфория, эмоциональная слабость.
Гипертимия характеризуется повышенным радостным настроением, сопровождающимся приливом бодрости, хорошим прекрасным физическим самочувствием, легкостью в преодолении всех трудностей, переоценкой собственных возможностей.
Эйфория весьма сходна по характеристике с гипертимией, характеризуется как беспечное, благодушное, беззаботное настроение, переживание полного удовлетворения своим состоянием, а также недостаточной оценкой происходящих событий.
Гипотимия является противоположностью гипертимии и характеризуется сниженным настроением, переживанием тоскливости, подавленности. У людей с гипотимией все внимание концентрируется только на отрицательных событиях, настоящее, прошлое и будущее воспринимаются в мрачных красках.
Под дисфорией понимают тоскливое, с преобладанием злобы настроение, а также сопровождающееся переживанием чувства недовольства собой и окружающими. Характеризуется выраженными аффективными реакциями гневливости, ярости с агрессией, отчаяния с суицидальными попытками.
Тревога характеризуется ощущением чувства внутреннего беспокойства, ожиданием неприятности, катастрофы. Чувство тревоги может дополняться двигательным беспокойством, вегетативными реакциями. Тревога может трансформироваться в панику, при которой больные мечутся, не находят себе места или застывают в ужасе.
Эмоциональная лабильность (слабость) проявляется неустойчивостью настроения, изменением его под влиянием незначительных событий, несущественных жизненных трудностей. У больных легко могут возникать состояния умиления, сентиментальности с появлением слезливости (слабодушие). Например, при виде шагающих пионеров человек не может удержать слезы умиления.
Болезненное психическое бесчувствие характеризуется мучительным переживанием утраты всех человеческих чувств – любви к близким, сострадания, горя, тоски. Больные рассказывают о том, что стали бесчувственны «как дерево, как камень», страдают от этого, уверяют, что для них тоска легче.
Вышеперечисленные симптомы свидетельствуют об усилении эмоционального состояния независимо от того, каковы эти эмоции – положительны или отрицательны.
К нарушениям настроения со снижением эмоциональности относятся такие состояния, как апатия, эмоциональная монотонность, эмоциональное огрубение, эмоциональная тупость.
В переводе с греческого языка слово apatia означает «бесчувственность»; также существуют синонимы данного термина: анормия, антинормия, болезненное безразличие. Апатией называют расстройство эмоционально-волевой сферы, проявляющееся безразличием к себе, окружающим лицам и событиям, отсутствием желаний, побуждений и полной бездеятельностью. Больные в таком состоянии не проявляют никаких интересов, не высказывают никаких желаний, не интересуются окружающими, часто не знают, как зовут соседей по палате, лечащего врача – не из-за нарушений памяти, а из-за безразличия. На свиданиях с близкими молча забирают подарки и уходят.
Эмоциональная монотонность (эмоциональная холодность). У больного наблюдается ровное, холодное отношение ко всем событиям независимо от их эмоциональной значимости.
Эмоциональное огрубение характеризуется утратой наиболее тонких эмоциональных реакций: пропадает деликатность, сопереживание, появляется назойливость, бесцеремонность. Данные состояния наблюдаются при алкоголизме, при атеро-склеротических изменениях личности.
Эмоциональная (либо аффективная) тупость. Данное расстройство характеризуется слабостью эмоциональных реакций, а также контактов, обеднением чувств, эмоциональной холодностью, переходящей в полное равнодушие и безучастность. Такие больные равнодушны и холодны к близким людям, их не трогает болезнь или смерть родителей, иногда сохраняются грубо эгоистические интересы.
Нарушения настроения и эмоционального реагирования могут сопровождаться изменениями мимики и выразительных движений, которые могут быть неадекватными по силе и выраженности эмоциональному состоянию или не соответствовать переживаемым эмоциям.
Гипермимия – расстройство, сопровождающееся живой, быстро меняющейся мимикой, отражающей картину быстро появляющихся и исчезающих аффектов. Проявление мимических реакций часто утрировано, чрезмерно бурно и ярко. Выразительные действия усилены, ускорены, быстро меняются, достигая в ряде случаев маниакального возбуждения.
Амимия (либо гипомимия) проявляется ослаблением, однообразной застывшей мимикой несчастья, отчаяния, свойственной для депрессивных состояний. На лице застывшее скорбное выражение, губы плотно сжаты, углы рта опущены, брови сдвинуты, между ними залегают складки. Характерна складка Верагута: кожная складка верхнего века на границе внутренней трети оттянута кверху и назад, в связи с чем дуга превращается в этом месте в угол.
Выразительные движения ослаблены, замедлены, смазаны. Иногда двигательная активность полностью утрачивается, больные становятся обездвиженными, но мимика сохраняется скорбная. Это картина депрессивного ступора.
Парамимия проявляется в виде неадекватности мимики. В некоторых случаях это выражается в появлении улыбки на похоронах, слез и гримас, плача при торжественных и приятных событиях. В других случаях мимические реакции не соответствуют каким-либо переживаниям – это различные гримасы, больной может зажмуривать глаза при поедании вкусного торта, надувать щеки, открывать рот, морщить лоб.
Аффект
Под аффектом понимают кратковременное сильное душевное волнение, сопровождающееся не только эмоциональной реакцией, но и возбуждением всей психической деятельности.
Выделяют физиологический аффект, такой, как аффект гнева либо радости, который не сопровождается помрачением сознания, автоматизмами и амнезией.
Астенический аффект характеризуется быстрым истощением, сопровождается подавленным настроением, снижением психической активности и жизненного тонуса, ухудшением самочувствия.
Стеническому аффекту свойственно повышенное самочувствие, с выраженной психической активностью, ощущением приливов собственной силы.
Патологический аффект определяется кратковременным психическим расстройством, развивающимся в ответ на внезапную интенсивную психическую травму, и проявляется в концентрации сознания на травмирующих переживаниях с последующим аффективным разрядом, за которым следуют общая расслабленность, безразличие и глубокий сон; также характеризуется частичной или полной амнезией.
В некоторых случаях патологическому аффекту предшествует длительная психотравмирующая ситуация, и сам патологический аффект возникает как реакция на какую-то «последнюю каплю».
Депрессия
Типичный депрессивный синдром характеризуется депрессивной триадой, включающей в себя гипотимию, подавленное, грустное, тоскливое настроение, замедление мыслительных процессов и двигательную заторможенность. Выраженность вышеуказанных расстройств может быть весьма различной. Диапазон гипотимических расстройств может колебаться от легкой подавленности, грусти и депримирован-ности до глубокой тоски, при которой больные испытывают тяжесть, боль в груди, бесперспективность и никчемность своего существования. Настоящее, будущее и прошлое воспринимаются таким человеком в мрачных красках. В некоторых случаях тоска воспринимается не только как душевная боль, но и как тягостное физическое ощущение в области сердца, в груди, «предсердечная тоска».
В случае депрессивного синдрома замедление в ассоциативном процессе проявляется в обеднении мышления: мыслительный процесс идет очень медленно, мыслей мало, обычно они прикованы к неприятным событиям, таким, как болезни, идеи самообвинения. Никакие приятные события не могут переменить направление настоящих размышлений. Ответы на любые заданные вопросы у таких больных носят односложный характер, притом что между вопросом и ответом наблюдаются длительные паузы.
Двигательная заторможенность при депрессивном синдроме проявляется в замедлении движений и речи. Речь становится тихой, медленной, мимика больного скорбная, движения его замедлены, однообразны. Больные могут подолгу оставаться в одной позе. В некоторых случаях двигательная заторможенность достигает полной обездвиженности, что расценивается как депрессивный ступор. Двигательная заторможенность при депрессивных состояниях может выполнять в некотором роде защитную роль. Депрессивные больные, испытывая мучительное, тягостное состояние безысходной тоски и бесперспективности существования, высказывают мысли о самоубийстве. В случае выраженной двигательной заторможенности больные зачастую говорят, что им так тяжело, что жить невыносимо, но предпринять что-либо, а именно убить себя, у них нет сил. Как правило, такие больные говорят о том, чтобы кто-нибудь пришел и убил их и это было бы замечательно.
Иногда при депрессии двигательная заторможенность неожиданно сменяется приступом возбуждения, взрывом тоски
(меланхолический раптус). В таких случаях больной внезапно вскакивает, начинает биться головой об стену, царапать свое лицо. При этом он может вырвать себе глаз, разорвать рот, пораниться, разбить головой стекло, выброситься из окна. Как правило, больные в таком состоянии истошно кричат и воют. Если больного удается удержать, то приступ постепенно ослабевает, а затем снова наступает двигательная заторможенность.
При депрессиях зачастую наблюдаются суточные колебания настроения, что является наиболее характерным для эндогенных депрессий. В большинстве случаев в ранние утренние часы больные испытывают состояние безысходности, глубокую тоску и отчаяние. Именно в это время они представляют особую опасность для себя, так как самоубийства совершаются часто именно в эти часы.
Кроме того, для депрессивного синдрома свойственны идеи самообвинения, греховности, виновности, что также может приводить больного к мысли о самоубийстве. Вместо переживания и чувства тоски при депрессии может возникнуть состояние «эмоционального бесчувствия». В таких случаях больные говорят, что они потеряли способность переживать, утратили чувства. Больные могут жаловаться на то, что к ним приходят их дети, а они ничего к ним не чувствуют, что такое состояние еще хуже, чем тоска, так как тоска является чем-то человеческим, а они – как камень. Такое состояние называется болезненным психическим бесчувствием, а депрессия носит название анестетической.
Депрессивный синдром сопровождается достаточно выраженными вегетативно-соматическими нарушениями, например, тахикардией, болями или неприятными ощущениями в области сердца, колебаниями артериального давления (в большинстве случаев с тенденцией к гипертензии), различными нарушениями со стороны желудочно-кишечного тракта, снижением или полной потерей аппетита, уменьшением массы тела, расстройствами со стороны эндокринной системы. В ряде случаев вышеуказанные вегетативно-соматические расстройства могут быть настолько выраженными, что маскируют собой собственно психические аффективные расстройства.
В зависимости от того, какой компонент преобладает в структуре депрессивного синдрома, выделяют тоскливую, тревожную, апатическую депрессии, а также и другие варианты депрессивного состояния.
О. П. Вертоградова и В. М. Волошин в аффективном звене классической депрессивной триады выделяют три основных компонента: тоску, тревогу и апатию. Нарушения идеаторных и моторных компонентов депрессивной триады могут быть представлены двумя вариантами расстройств: торможением и расторможенностью.
В зависимости от соответствия характера и степени выраженности идеаторных и моторных нарушений по доминирующему аффективному расстройству выделяются гармоничные, дисгармоничные и диссоциированные варианты депрессивной триады. Каждый из вариантов имеет свое диагностическое значение, что является особенно важным на начальных этапах развития депрессии.
Иногда идеи самообвинения при депрессивном синдроме могут достигать выраженности бреда. В таких случаях больные бывают убеждены в том, что они преступники, что вся их прошлая жизнь греховна, что они всегда совершали оплошности и недостойные поступки и теперь их ждет заслуженная кара.
Тревожная депрессия. Характеризуется тягостным, мучительным ожиданием неизбежного конкретного несчастья. В большинстве случаев сопровождается однообразным двигательным и речевым возбуждением. В данном состоянии больные убеждены, что должно произойти что-то непоправимое, в чем они, возможно, виноваты. При этом они не находят себе места, ходят по отделению, постоянно обращаются к персоналу с какими-либо вопросами, цепляются за проходящих, прося у них помощи, смерти, умоляют выпустить их на улицу. В ряде случаев двигательное возбуждение достигает состояния неистовства: больные мечутся, охают, стонут, причитают, выкрикивают отдельные слова, а также могут наносить себе различные повреждения. Такое состояние носит название «ажи-тированной депрессии».
Апатическая депрессия. Для апатической (адинамической) депрессии характерно ослабление всех побуждений. Больные в таком состоянии вялы, безучастны к окружающему миру, безразличны к своему состоянию и состоянию близких им людей. При этом больные неохотно вступают в контакт, не высказывают каких-либо определенных жалоб, часто говорят, что единственным их желанием является желание, чтобы их не трогали.
Маскированная депрессия. Для маскированной депрессии (лаврированная, или депрессия без депрессии) характерно преобладание различных двигательных, чувствительных или вегетативных расстройств по типу депрессивных эквивалентов. Клинические проявления этой депрессии крайне разнообразны. Нередко встречаются различные жалобы на расстройства со стороны сердечно-сосудистой системы и системы органов пищеварения. Могут наблюдаться приступы болей в области сердца, желудка, кишечника. При этом боли могут иррадииро-вать в другие участки тела. Такие расстройства обычно сопровождаются нарушениями сна и аппетита. Сами депрессивные расстройства недостаточно выражены и маскируются под соматическими жалобами. Существует точка зрения, что депрессивные эквиваленты являются начальным этапом в развитии самих депрессивных синдромов. Данное положение подтверждается наблюдением последующих типичных депрессивных приступов у больных с маскированной ранее депрессией.
При маскированной депрессии больной длительно, упорно и безрезультатно лечится у врачей различных специальностей. Кроме того, при применении различных методов исследования не выявляется никакого конкретного соматического заболевания, но несмотря на неудачи в лечении своих «заболеваний», больные упорно продолжают посещать врачей.
Депрессивные эквиваленты. Под депрессивными эквивалентами понимают периодически возникающие состояния, которые характеризуются разнообразными жалобами и симптомами преимущественно вегетативного характера, заменяющие приступы депрессии при маниакально-депрессивном психозе.
Реактивные депрессии. Реактивные депрессии как самостоятельное психогенное заболевание были выделены французским ученым Е. Регли в 1910 году. Выраженность депрессивных переживаний может быть различна, а диапазон их колеблется от психологически адекватных переживаний утраты, сопровождающихся грустью и подавленностью, до витальной глубокой тоски с переживанием безысходности, невос-полнимости утраты и идеями самообвинения.
Наиболее частой психической травмой, приводящей к возникновению депрессивного синдрома, является ситуация «эмоционального лишения». Такой ситуацией может явиться потеря близкого, его смерть, отъезд либо уход. «Эмоциональным лишением» является и переезд, особенно пожилого и одинокого человека, в другое место с утратой эмоциональных привязанностей и эмоциональных контактов, переезд в другую страну, а также вынужденная жизнь далеко от родины и близких людей.
В зависимости от закономерностей развития симптоматики депрессивного синдрома выделяют чистую, или простую, депрессию, истерическую и тревожную.
Симптоматика депрессивного синдрома возникает обычно спустя несколько дней после известия о случившемся несчастье. Считается, что в эти дни происходит внутренняя обработка и оценка значимости потери. В момент получения известия о трагическом событии у части больных, у которых имеется предрасположенность к возникновению истерической или тревожной депрессии, наблюдаются кратковременные аффективно-шоковые реакции, которые могут быть как гипо-, так и гиперкинетическими. Такие реакции являются прогностическим признаком клинического варианта реактивной депрессии и представляют опасность для больного в связи с тем, что в состоянии психомоторного возбуждения с аффективной су-женностью сознания они могут внезапно выпрыгнуть из окна, броситься под машину.
При чистой, или простой, депрессии не наблюдается аффективно-шоковой реакции. В таком случае вся клиническая картина исчерпывается депрессивными расстройствами, тоскливое настроение обычно сопровождается двигательной заторможенностью, замедлением течения мыслительных процессов. Все переживания сконцентрированы на случившемся несчастье. В такие периоды отвлечь внимание больного, переключить его мысли на другие события обычно не удается. Будущее рисуется таким людям в довольно мрачных красках, возникают идеи самообвинения. Тоскливое настроение усиливается к вечеру и при оживлении воспоминаний о психотравмирующей ситуации, что может отмечаться во время беседы, встречи с людьми, посещении тех мест, где произошло несчастье, кладбища.
Депрессия сопровождается такими вегетативными симптомами, как расстройства сна и аппетита, тахикардия, гипергидроз, артериальная гипертензия. Могут наблюдаться гипнагогические галлюцинации, отражающие содержание психической травмы.
Хорошим примером может послужить следующая жизненная ситуация. Больная Х., 46 лет, росла и развивалась соответственно своему возрасту, училась хорошо, по характеру была спокойной, уравновешенной, общительной. Первый муж погиб на фронте, тяжело переживала его смерть. Второй брак удачный, муж хорошо относился к ней и сыну от первого брака. Родила еще двух детей, но особую привязанность испытывала к старшему сыну. Во время купания он утонул в реке. Получив известие, ничего не могла сказать – «застыла на месте». После похорон стала тосклива, лежала в постели, отказывалась от еды, высказывала суицидальные мысли, уверяла, что она виновата в смерти сына: «не уберегла», «недосмотрела». По вечерам слышала его шаги, звонок в дверь, голос. Плохо спала, засыпала с трудом, просыпалась с чувством тяжести на сердце. Все мысли сосредоточились на несчастье. Была убеждена в исключительности своего горя и своей потери. О будущем думать не могла: «Все стало мрачным и сейчас, и в будущем». О младших детях не заботилась и не думала. Вспоминала мельчайшие подробности из жизни погибшего сына, его слова, выражения, привычки, поступки. Ходила медленно, часами сидела в одной позе с выражением скорби на лице. Аппетит понижен: «все как трава». Тахикардия до 96 ударов в минуту. Артериальное давление 150/90 мм рт. ст., гипергидроз, запоры.
В данном наблюдении реактивная депрессия возникла у личности без психопатических черт в преморбидном периоде. Развитию болезни предшествовала тяжелая психическая травма типа «эмоционального лишения» – внезапная смерть 20-летнего сына. Клиническая картина реактивного психоза исчерпывалась только депрессивной симптоматикой, поэтому о таких вариантах говорят как о «чистых», или простых, психогенных депрессиях.
При истерическом варианте депрессии аффект тоски бывает менее глубоким, сочетается с недовольством, раздражительностью и капризностью. Тоска сопровождается демонстративным поведением, театральностью, стремлением вызвать к себе сочувствие окружающих. Идей самообвинения не бывает или они носят нарочитый, демонстративный характер. Чаще имеется тенденция обвинять окружающих в своих несчастьях. На фоне депрессии могут наблюдаться истерические «стигмы», расстройства походки, блефароспазм, параличи, афония и др. Психогенные галлюцинации обычно ярки и сценоподобны: больные могут видеть целые сцены, связанные с психической травмой, или умершего родственника, разговаривают с ним, кормят его.
Пример. Больная А., 25 лет. Развитие правильное. Закончила обучение в школе с отличием, после чего поступила в социально-экономический университет. В процессе обучения отличалась от своих сокурсников непосредственностью реакций, эмоциональной живостью. Всегда выглядела моложе паспортного возраста. В 24 года полюбила молодого человека, который был моложе ее на 6 лет. Решила выйти за него замуж. После конфликта между ними молодой человек повесился. В первый момент женщина не могла осознать, что случилось, бесцельно металась по комнате. Затем возникла слабость, все время лежала, плохо спала, боялась выключить свет. Окружающее было, «как в тумане», «говорили как не про меня». Ходила с трудом, ноги были «как резиновые». Во время еды возникала рвота, «сжимало горло». Тоска появилась на похоронах. На следующий день, надев траурное платье, сидела на видном месте в холле общежития. Почти ничего не ела, плохо спала. На 7-й день была помещена в больницу. Ориентирована правильно, общительна, говорит, что все стало «мрачным и неинтересным». Временами слышит его голос, оклики по имени, ощущает его прикосновение. Винит себя в его смерти, считает, что теперь не имеет права на счастье. Периодически возникают яркие представления о его речи, отчетливо вспоминает сказанные им фразы. Постоянно думает о нем, часто плачет. Считает, что «никто ранее не переживал ничего подобного». Постепенно стала общительнее, проявляла интерес к окружающим больным, охотно ходила в кино, гуляла, но продолжала утверждать, что «все житейское ей неинтересно».
Вся депрессивная симптоматика у данной больной сопровождается истерическими расстройствами: рвотой, ощущением кома в горле, демонстративностью высказываний и поведения.
При тревожной депрессии наиболее часто наблюдаются аффективно-шоковые реакции гиперкинетического типа. Нарастающая депрессия сопровождается двигательным беспокойством, тревогой до ажитированных приступов отчаяния. Эти больные наиболее опасны в отношении совершения самоубийств.
Пример. Больная В., 48 лет. Рано лишилась родителей, в связи с чем вынуждена была начать работать с 14 лет. В возрасте 47 лет внезапно получила известие о гибели своего мужа, после чего в течение нескольких часов металась по комнате, громко кричала, не понимала обращенную к ней речь. Кроме того, женщина рвалась убежать из дома, выпрыгнуть в окно. Периодически возбуждение сменялось приступами слабости. По прошествии некоторого времени она не помнила, что с ней было в первые часы. Во время похорон мужа женщина то кричала, то лежала неподвижно. После похорон отмечалось усиление тоски и тревоги. Больная была достаточно сильно возбуждена, не могла сидеть на одном месте, испытывала неприятные ощущения во всем теле, боли в области сердца, постоянно изрекала суицидальные мысли, в связи с чем и была отправлена в психоневрологический стационар. Ориентирована правильно, тревожна, ходит по отделению, заламывает руки, говорит, что не переживет такой утраты, не сможет жить без него. Не может сосредоточиться ни на чем. При засыпании видит у постели мужа, слышит его голос, кажется, что он сидит рядом. Испытывает тоску, в груди «жжет», давит на сердце, «нечем дышать». Отказывается от еды: «зачем есть, когда его нет». Злобно настроена в адрес виновников гибели мужа, пишет в различные инстанции, требуя их наказания.
Больные с тревожной реактивной депрессией представляют серьезную опасность из-за возможности совершения ими суицидальных действий, особенно в первые недели развития заболевания.
Психотические реактивные депрессии у детей не наблюдаются, у подростков встречаются достаточно редко.
Выделяют два варианта реактивной депрессии: открытую и диссимулятивную. В первом случае имеются все признаки депрессивного состояния с переживанием тоскливого настроения, слезливостью, заторможенностью, фиксацией на несчастье. В случае диссимулятивной депрессии отсутствуют активные жалобы на тоску, больные стараются не говорить о травмирующей ситуации, держатся тихо и незаметно. Переживания не раскрывают. Суицидальные мысли скрываются, суицидальные попытки готовятся и часто оказываются неожиданными для окружающих.
Отмеченные различия депрессивных состояний у взрослых и подростков обусловлены преморбидными особенностями заболевших. Так, чистые, или простые, депрессии наблюдаются обычно у личностей, близких к гармоничным: сдержанных, собранных, активных, целеустремленных, отличающихся четкими эмоциональными привязанностями к своим близким.
Истерические варианты реактивных депрессий обычно наблюдаются у лиц с чертами психического инфантилизма и истерическими акцентуациями. Тревожные депрессии в большинстве случаев возникают у лиц эмоционально неустойчивых или тревожно-мнительных, склонных к постоянным сомнениям, неуверенных в себе. Диссимулируемый вариант психогенной депрессии наблюдается у сенситивных подростков. Включение ипохондрических расстройств в структуру депрессии обычно отмечается у истероидных и лабильных подростков.
Атипичность депрессий у подростков дала основание выделить некоторые эквиваленты депрессий: делинквентный, ипохондрический, астеноапатический.
Делинквентный эквивалент реактивной депрессии встречается примерно в 20 % случаев у мальчиков в младшем и среднем подростковом возрасте и проявляется нарушениями поведения. Подросток становится угрюмым, озлобленным, прогуливает уроки, слоняется без дела по улицам. На всех поступках лежит печать отчаяния. Несмотря на мрачность, подросток обычно отрицает угнетенное настроение. Этот вариант также называют психопатоподобным.
Ипохондрический эквивалент характеризуется постоянными жалобами на плохое соматическое состояние. Такие подростки охотно обращаются к врачам, ложатся в больницу, подвергаются обследованиям, выполняют различные процедуры. Уклоняются от учебы, бездельничают, бывают плаксивы и раздражительны, особенно если не верят их «болезни». Плохое настроение обычно связывают с «тяжелым заболеванием». Данный эквивалент депрессивного синдрома чаще наблюдается в среднем и старшем подростковом возрасте.
Астеноапатический эквивалент реактивной депрессии характеризуется прежде всего затруднениями в учебе за счет повышенной утомляемости. Подростки становятся вялыми, недостаточно активными, бездеятельными. Утрачивается интерес к развлечениям и компаниям сверстников. Аппетит и сон обычно не нарушены, но едят без удовольствия, сон не освежает и не приносит бодрости. Больные не отмечают тоски, но жалуются на скуку, хандру, испытывают недовольство собой, бывают идеи самообвинения и суицидальные мысли. Данный вариант депрессивного эквивалента наблюдается у подростков среднего и старшего возраста.
Депрессивный невроз (невротическая депрессия) – психо-генно обусловленная легкая форма депрессии с преобладанием грустного настроения, адинамии, нередко с навязчивыми идеями и ипохондрически-сенестопатическими явлениями.
При невротической депрессии, как и при других неврозах, на первом этапе отмечается значительная выраженность вегетативно-соматических нарушений – этап соматических жалоб. Невротическая депрессия чаще развивается у людей, в преморбидном состоянии которых отмечаются прямолинейность, ригидность, гиперсоциальность, а также бескомпромиссность. Данным лицам свойственна аффективная яркость переживаний со стремлением сдерживать внешние проявления эмоций. Психотравмирующие обстоятельства продолжительные, субъективно значимые, неразрешимые и в значительной степени обусловленные преморбидными особенностями личности пациентов.
Выделяют два варианта обстоятельств, приводящих к невротической депрессии:
1) «неудачна вся жизнь больного»; при этом во всех областях деятельности больного формируются неблагоприятные взаимоотношения;
2) больной вынужден проживать в ситуации эмоционального лишения, которое обусловлено продолжительной разлукой, отсутствием эмоционального контакта с близкими, взаимоотношениями, которые необходимо скрывать, неудовлетворенностью жизнью, отсутствием эмоциональной отдушины в жизни.
Психотравмирующие ситуации существуют длительное время, отрицательные эмоции, вызванные ими, подавляются пациентом. Тем не менее, отрицательные эмоции подавить невозможно. При подавлении эмоциональный разряд разрешается по вегетативным путям. В таком случае у больного возникают вегетативно-соматические расстройства, что и наблюдается на первом этапе невротической депрессии.
У больных появляются вегетодистонические расстройства, колебания величин артериального давления, сердцебиения и головокружения, нарушения функции желудочно-кишечного тракта. Обычно с жалобами на эти нарушения больные и обращаются к терапевтам, где получают симптоматическое лечение. После данного этапа начинает нарастать пониженное настроение, которое сами больные исключительно редко связывают с травмирующим обстоятельством. Врачи склонны объяснять происходящее соматическим состоянием, так как у больного наблюдается стойкая гипотония и явления спастического колита.
Тоска обычно неглубокая. Больные жалуются на грусть, утрату радости от житейских удач, снижение активности. Речи о психогенной обстановке обычно не бывает. На отсутствии осознания причин заболевания концентрировали внимание все специалисты, изучающие невротическую депрессию. Почти у всех больных прослеживаются нарушения сна. Чаще отмечается затрудненное засыпание, больные не могут отрешиться от событий миновавшего дня или нарушения носят характер невроза ожидания. Более мучительными для больных бывают пробуждения среди ночи или в ранние утренние часы, которые сопровождаются чувством тревоги и сердцебиением, однако «страха за сердце» и ипохондрической фиксации на неприятных ощущениях в сердце не возникает. Ухудшение самочувствия в утренние часы считается стандартным депрессивным расстройством. Однако у данных больных по утрам не наблюдается усиления тоски или тревоги. Чаще они ощущают слабость и разбитость, как больные неврастенией.
Значительное число больных отмечают понижение активности, но это касается установления контактов, выбора развлечений. У большинства прослеживается «бегство в работу», особенно если травмирующая обстановка носит семейно-сек-суальный характер. Только на работе такие пациенты чувствуют себя здоровыми. «Бегство в болезнь» встречается крайне редко, только на этапе перехода невротической депрессии в невротическое истерическое развитие личности.
Типичным для невротической депрессии является симптом, условно названный нами «надежда на светлое будущее» (Лакосина Н. Д.). Он характеризуется тем, что у больных нет тоскливой оценки будущего, их не беспокоит мысль о бесперспективности ситуации и состояния. Даже при явно неразрешимой ситуации они как бы не замечают и не учитывают ее при построении планов на будущее.
Течение депрессии волнообразное. При ее нарастании возникает слезливость. Больные по любому поводу и без повода не могут удержать слезы. Именно слезливость часто приводит подобных больных к врачам.
При длительном течении невротической депрессии на этапе перехода в невротическое развитие личности появляется расстройство, условно названное нами «болтливость». Малоразговорчивые, склонные скрывать свои переживания люди начинают рассказывать часто малознакомым людям о своих душевных переживаниях, о неблагополучии в семье. Возникшая болтливость была несвойственна им ранее и воспринимается ими как чуждая, как проявление заболевания. Больные стараются с ней бороться, стыдятся непривычной словоохотливости. После приступа говорливости ругают себя за это, затем вновь не могут не «болтать». Речь в эти периоды ускоренная, сами они выглядят оживленными. Невротическая депрессия является одним из вариантов психогенных расстройств на невротическом уровне.
Для структуры самого синдрома невротической депрессии характерны следующие особенности: отсутствие аффекта тоски, проецируемого в будущее, и отражение психогенной ситуации в высказываниях больных. Снижение активности и инициативы долго носит парциальный характер, имеет место «бегство в работу». Указанные особенности синдрома невротической депрессии помогают отдифференцировать его от депрессивных состояний другого генеза.
Сравнительно-возрастные особенности депрессивного синдрома
У детей дошкольного возраста депрессии проявляются вегетативными и двигательными нарушениями, так как этому возрасту свойственны именно эти формы реагирования. В более раннем возрасте депрессии еще менее напоминают депрессии. Дети вялы, двигательно беспокойны, аппетит нарушен, наблюдаются потеря массы тела, нарушения ритма сна. Депрессивные состояния могут возникнуть при эмоциональной депрессии, лишении ребенка контакта с матерью. Например, при помещении ребенка в лечебное учреждение первоначально у него возникает состояние двигательного возбуждения с плачем, отчаянием, затем возникают вялость, апатия, отказ от еды и игр, склонность к соматическим болезням. Такие состояния чаще обозначаются как анаклитическая депрессия.
Анаклитическая депрессия возникает у детей в возрасте 6-12 месяцев, разлученных с матерью и находящихся в плохих условиях жизни. Проявляется такой вид депрессии адинамией, анорексией, снижением или полным исчезновением реакций на внешние раздражители, задержкой развития психики и моторики.
У детей раннего возраста выделяют адинамическую и тревожную депрессии. Адинамическая депрессия проявляется вялостью, медлительностью, монотонностью, безрадостным настроением, тревожная – плаксивостью, капризностью, негативизмом, двигательным беспокойством.
В дошкольном возрасте преобладают вегетативные и двигательные расстройства, однако внешний вид детей свидетельствует о пониженном настроении: страдальческое выражение лица, поза, тихий голос. В этом возрасте отмечаются суточные колебания в самочувствии, появляются ипохондрические жалобы на неприятные ощущения в различных частях туловища. Выделяют несколько вариантов депрессий в зависимости от доминирующих расстройств.
У детей младшего школьного возраста на первый план выступают нарушения поведения: вялость, замкнутость, потеря интереса к играм, трудности в усвоении школьного материала. У некоторых детей отмечаются раздражительность, обидчивость, склонность к агрессии, прогулы школы. Жалоб на тоску у детей обнаружить не удается. Могут наблюдаться «психосоматические эквиваленты» – энурез, понижение аппетита, похудание, запоры.
В пубертатном возрасте уже обнаруживается депрессивный аффект, который сочетается с выраженными вегетативными расстройствами, головными болями, нарушениями сна, аппетита, запорами, стойкими ипохондрическими жалобами. У мальчиков часто доминирует раздражительность, у девочек – подавленность, слезливость и вялость.
В пубертатном возрасте клиническая картина депрессии приближается к депрессивным состояниям у взрослых, но менее отчетлива идеаторная (ассоциативная) заторможенность. Больные довольно активно высказывают идеи самообвинения и ипохондрические жалобы.
Особенности депрессивных синдромов позднего возраста связаны с изменениями психической деятельности человека и определены биологическими процессами возрастной инволюции. Для депрессий позднего возраста свойственна своеобразная «сниженность и измельчание» расстройств, отсутствие депрессивной самооценки и депрессивной переоценки прошлого (прошлое воспринимается чаще как благополучное и счастливое), преобладание опасений за здоровье, боязнь перед материальными затруднениями. Это отражает возрастную переоценку ценностей.
В позднем возрасте выделяют депрессии простые с заторможенностью и тревожные. Простые депрессии с возрастом встречаются реже, и возрастает число тревожно-ипохондрических и тревожно-бредовых состояний. Наибольшее число депрессивных состояний с тревогой приходится на возраст 60–69 лет.
При всех вариантах депрессивных состояний наблюдаются нарушения сна, аппетита, изменения массы тела, запоры. Нередко больные с депрессией в позднем возрасте испытывают «чувство собственной измененности», однако у пожилых людей жалобы обычно касаются соматической измененности. Признаки психической анестезии чаще наблюдаются у лиц, заболевших до 50 лет, по сравнению с больными более старшего возраста.
Выраженная двигательная заторможенность не свойственна для депрессивных состояний позднего возраста, депрессивные ступорозные состояния почти не встречаются. Тревожно-ажи-тированные депрессии прослеживаются как в инволюционном, так и в позднем возрасте.
У больных в позднем возрасте большое место в клинической картине депрессий занимают ипохондрические расстройства, однако чаще, чем ипохондрический бред, наблюдаются тревожные опасения ипохондрического содержания или фиксация на различных соматических жалобах.
Мания
Для мании (или маниакального синдрома) характерна маниакальная триада, включающая в себя: гипертимию – приподнятое радостное настроение, ускорение ассоциативных процессов, а также двигательное возбуждение со стремлением к какой бы то ни было деятельности. Выраженность вышеуказанных расстройств варьирует. Ассоциативная деятельность может ускоряться в различной степени и колебаться от незначительного облегчения ассоциативной деятельности до «скачки идей». Повышение двигательной активности может достигать уровня беспорядочного возбуждения, что носит название спутанной мании. Настроение у таких лиц бывает не только радостным и веселым, но в некоторых ситуациях может иметь место и гневливый аффект, т. е. гневливая мания.
Характерным для маниакального синдрома является отвле-каемость больного, в результате чего он оказывается не в состоянии довести до конца начатое дело. При беседе с врачом такие пациенты не могут четко и последовательно сообщить о себе какие-либо анамнестические сведения. В таких случаях больной говорит без умолку и охотно беседует с врачом, однако такая беседа непродуктивна в связи с тем, что больной отвлекается на различные внешние события или возникающие у него ассоциации с происходящим вокруг. Такие ассоциации носят поверхностный характер.
Больные в состоянии мании обычно не предъявляют никаких соматических жалоб. В маниакальном состоянии такие лица наоборот испытывают «душевный подъем» и прилив физических сил. При этом больные склонны переоценивать свои реальные способности и возможности. Таким образом, женщины, несмотря на преклонный возраст, убеждены в своей неотразимой привлекательности, уверяя, что все студенты и врачи в них влюблены. Больные стремятся украшать свою одежду любыми способами, неумеренно пользуются косметикой, делают замысловатые прически. В маниакальном состоянии у больных раскрываются способности сочинять стихи, рисовать прекрасные картины, петь, сочинять музыку. Как правило, чем менее выражено маниакальное состояние, тем продуктивнее данная деятельность.
Возможности для реализации многочисленных планов таким пациентам представляются неограниченными, они не замечают никаких препятствий на своем пути. Обычно у лиц с маниакальным синдромом повышено чувство собственного достоинства. Такие больные довольно часто бывают убеждены в том, что их ожидают великие открытия, и они могут сыграть незаменимую роль в решении серьезных социальных проблем общества. Такая переоценка своих возможностей может достигать уровня экспансивного бреда.
Кроме того, у больных наблюдается речевое возбуждение, проявляющееся в том, что они говорят очень много, быстро, громко. В случае выраженного речевого возбуждения спустя несколько дней голос становится охрипшим. Иногда больные не могут полностью высказать свою мысль, из-за выраженной отвлекаемости они не договаривают фразы или выкрикивают только отдельные слова. Сами больные при этом говорят, что язык не успевает за их мыслями.
В случае менее выраженного речевого возбуждения ускорение ассоциативной деятельности при разговоре не отмечается, а выявляется только при письме, во время чего больные не дописывают фразы или пишут только отдельные слова.
Больные с маниакальным синдромом обладают типичным внешним видом: лицо гиперемировано, мимика оживлена, движения быстрые. Такие люди не могут усидеть на месте, хватаются за различные дела, но ни одно из них не могут довести до конца. Аппетит в большинстве случаев повышен, едят с жадностью, пищу плохо пережевывают и быстро глотают.
Половое влечение бывает усилено, что проявляется легким вступлением больных в контакты, они часто заводят новые сексуальные связи, женятся, дают необоснованные обещания.
При маниакально-депрессивном психозе маниакальный синдром обычно не сопровождается возникновением истинных бредовых идей величия. Однако больные зачастую переоценивают свои реальные возможности и свою роль в прошлой жизни. Такие высказывания, как правило, не достигают уровня бреда, носят характер сверхценных идей величия, не отличаются стойкостью.
Различают несколько вариаций маниакального синдрома: непродуктивная мания, веселая мания, мания с дурашливостью. Веселая мания наиболее характерна для маниакально-депрессивного психоза. Непродуктивная мания характеризуется тем, что повышенное настроение и двигательное возбуждение не сопровождаются стремлением к какой-либо деятельности. Мания с дурашливостью отличается от других маний тем, что повышенное настроение с двигательным и речевым возбуждением сопровождается манерностью, детскостью, а также склонностью к нелепым шуткам.
Отдельно выделяется мория, для которой характерно сочетание подъема настроения с расторможенностью влечения, дурашливостью, плоскими нелепыми шутками. В ряде случаев обнаруживаются обнубиляции сознания больного. Такие изменения психики развиваются чаще всего при поражении лобных долей.
Если маниакальный синдром протекает в легкой степени, то говорят о гипомании.
Сравнительно-возрастные особенности маниакального синдрома
Наличие маниакальных состояний у детей раннего возраста признается не всеми психиатрами. К признакам маниакального синдрома у детей относят расторможенность влечений и неустойчивость настроения.
У детей в дошкольном и младшем школьном возрасте можно предположить гипоманиакальное состояние только в тех случаях, когда приподнятое настроение с эйфорией и грубыми нарушениями поведения продолжается длительное время. В данном возрасте гипомания может проявляться в виде двигательной расторможенности, суетливости, непослушании, упрямстве и многоречивости.
В препубертатном и младшем пубертатном возрасте эйфо-рическое настроение при маниакальном состоянии бывает достаточно отчетливым, однако ведущими проявлениями остаются нарушения поведения. Больные двигательно активны, агрессивны, драчливы, сексуально расторможены, отмечается повышение аппетита.
У более старших подростков маниакальные состояния подобны таким же расстройствам, наблюдаемым у взрослых больных.
В пожилом возрасте маниакальный синдром отличается однообразным течением, монотонностью. В этом возрасте преобладает эйфоричный аффект с беспечностью над веселым, приподнятым настроением. На фоне повышенного настроения могут возникать слабодушные реакции. Пожилые больные в маниакальном состоянии обычно малопродуктивны. Круг их ассоциаций обедняется, часто наблюдается обстоятельность, склонность к детализации вещей. Вместо живости и остроумия отмечается склонность к плоским шуткам, поверхностным суждениям, построению нелепых планов. Вместо стремления к деятельности наблюдается бесцельная суетливость, усиливающаяся к вечеру и по ночам. Больные обычно становятся неряшливыми, не следят за одеждой, волосы бывают не уложены, карманы набиты мусором и объедками пищи. В этом возрасте часто наблюдается несоответствие между малой подвижностью и речевым возбуждением.
/F90 - F98/ Эмоциональные расстройства и расстройства поведения, начинающиеся обычно в детском и подростковом возрасте
F90 Гиперкинетические расстройства F91 Расстройства поведения F92 Смешанные расстройства поведения и эмоций F93 Эмоциональные расстройства, начало которых специфично для детского возраста F94 Расстройства социального функционирования, начало которых характерно для детского и подросткового возрастов F95 Тики F98 Другие эмоциональные расстройства и расстройства поведения, начинающиеся обычно в детском и подростковом возрасте
/F90/ Гиперкинетические расстройства
Эта группа расстройств характеризуется: ранним началом; сочетанием чрезмерно активного, слабо модулируемого поведения с выраженной невнимательностью и отсутствием упорства при выполнении задач; тем, что эти поведенческие характеристики проявляются во всех ситуациях и обнаруживают постоянство во времени.Считают, что конституциональные нарушения играют решающую роль в генезе этих расстройств, но знание специфической этиологии пока отсутствует. В последние годы для этих синдромов предлагался диагностический термин "расстройство дефицита внимания". Здесь он не использован потому, что предполагает знание о психологических процессах. которого все еще нет в распоряжении, он предполагает включение сюда тревожных, поглощенных раздумьями или "мечтательных" апатичных детей, проблемы которых, вероятно, другого рода. Однако ясно, что с точки зрения поведения, проблемы невнимания составляют главный признак гиперкинетических синдромов.
Гиперкинетические синдромы всегда возникают рано в процессе развития (обычно в первые 5 лет жизни). Их главными характеристиками являются недостаточная настойчивость в деятельности, требующей когнитивных усилий и тенденция переходить от одного занятия к другому, не завершая ни одного из них, наряду с плохо организованной, слабо регулируемой и чрезмерной активностью. Эти недостатки обычно сохраняются во время школьных лет и даже во взрослой жизни, но у многих больных наблюдается постепенное улучшение в плане активности и внимания.
С этими расстройствами могут сочетаться некоторые другие нарушения. Гиперкинетические дети часто безрассудны и импульсивны, склонны попадать в несчастные случаи и получают дисциплинарные взыскания из-за необдуманного, а не откровенно вызывающего, нарушения правил. Их взаимоотношения со взрослыми часто социально расторможены, с отсутствием нормальной осторожности и сдержанности; другие дети их не любят и они могут становиться изолированными. Обычными являются когнитивные нарушения и непропорционально часты специфические задержки в моторном и речевом развитии.
Вторичные осложнения включают диссоциальное поведение и заниженное чувство собственного достоинства. Отмечается значительное совпадение гиперкинезии с другими проявлениями брутального поведения, таким как "несоциализированное расстройство поведения". Тем не менее, современные данные подтверждают выделение группы, в которой гиперкинезии является главной проблемой.
Гиперкинетические расстройства встречаются у мальчиков в несколько раз чаще, чем у девочек. Частыми являются сопутствующие трудности в чтении (и/или другие школьные проблемы).
Диагностические указания:
Кардинальными признаками, необходимыми для диагноза, являются нарушенное внимание и гиперактивность, они должны выявляться более чем в одной ситуации (например, дома, в классе, в больнице). Нарушенное внимание проявляется преждевременным прерыванием заданий, когда занятие остается неоконченным. Дети часто меняют одну деятельность на другую, по-видимому, теряя интерес к одной задаче вследствие того, что они отвлекаются на другую (хотя лабораторные данные обычно не выявляют необычную степень сенсорной или перцептивной отвлекаемости). Эти дефекты настойчивости и внимания следует диагностировать, только если они чрезмерны для возраста ребенка и коэффициента его умственного развития.
Гиперактивность предполагает чрезмерную нетерпеливость, особенно в ситуациях, требующих относительного спокойствия. Это может, в зависимости от ситуации, включать в себя бегание и прыгание вокруг; или вскакивание с места, когда полагается сидеть; или чрезмерную болтливость и шумливость; или ерзание и извивание. Стандартом для суждения должно быть то, что активность является чрезмерно высокой в контексте ожидаемого в этой ситуации и по сравнению с другими детьми того же возраста и интеллектуального развития. Эта поведенческая особенность становится наиболее очевидной в структурированных, организованных ситуациях, требующих высокой степени самоконтроля поведения.
Нарушенное внимание и гиперактивность должны быть в наличии; кроме того, они должны отмечаться более чем в одной ситуации (например, дом, класс, клиника).
Сопутствующие клинические характеристики не достаточны и даже не необходимы для диагноза, но подтверждают его; расторможенность в социальных взаимоотношениях; безрассудство в ситуациях, представляющих некоторую опасность; импульсивное нарушение социальных правил (об этом свидетельствует то, что ребенок вторгается или прерывает занятия других или преждевременно сбалтывает ответы на вопросы, до того, как они закончены, или ему трудно ждать в очереди), - все они являются характеристиками детей с этим расстройством.
Нарушения обучения и двигательная неуклюжесть встречаются с высокой частотой; в случае их наличия они должны кодироваться отдельно (под рубрикой F80 - F89), но они не должны являться частью настоящего диагноза гиперкинетического расстройства.
Симптомы расстройства поведения не являются критерием исключения или включения для основного диагноза; но их наличие или отсутствие составляет главную основу для подразделения расстройства (смотри ниже).
Характерные проблемы поведения должны иметь раннее начало (до возраста 6 лет) и длительную продолжительность. Однако до возраста поступления в школу гиперактивность тяжело распознать вследствие разнообразных вариантов нормы: только крайние уровни гиперактивности должны вести к диагнозу у детей дошкольного возраста.
Во взрослой жизни диагноз гиперкинетического расстройства все еще может быть сделан. Основание для постановки диагноза то же самое, но внимание и деятельность следует рассматривать со ссылкой на соответствующие нормы, связанные с процессом развития. Если гиперкинезия существовала с детского возраста, но в последующем сменилась другими состояниями, такими, как диссоциальное личностное расстройство или злоупотребление токсическими веществами, тогда следует кодировать текущее состояние, а не прошлое.
Дифференциальный диагноз:
Часто речь идет о смешанных расстройствах и в таком случае диагностическое предпочтение следует отдавать общим расстройствам развития, если таковые имеют место. Большую проблему в дифференциальном диагнозе представляет дифференциация от расстройства поведения. Гиперкинетическому расстройству, когда удовлетворяются его критерии, следует отдавать диагностическое предпочтение перед расстройством поведения. Однако, более легкие степени гиперактивности и невнимательности являются общими при нарушениях поведения. Когда имеются и признаки гиперактивности, и расстройство поведения, то в случае если гиперактивность тяжелая и носит общий характер, следует диагностировать "гиперкинетическое расстройство поведения" (F90.1).
Дальнейшая проблема состоит в том, что гиперактивность и невнимательность (совсем иные, чем те, что характеризуют гиперкинетическое расстройство) могут быть симптомами тревоги или депрессивных расстройств. Таким образом, беспокойство, являющееся проявлением ажитированного депрессивного расстройства, не должно вести к диагнозу гиперкинетического нарушения. Сходным образом, беспокойство, нередко являющееся проявлением тяжелой тревоги, не должно вести к диагнозу гиперкинетического расстройства. Если выявляются критерии одного из тревожных расстройств (F40.-, F43.- или F93.х) то им следует отдавать диагностическое предпочтение перед гиперкинетическим расстройством, за исключением случаев, когда ясно, что помимо сочетающегося с тревогой беспокойства, отмечается дополнительное присутствие гиперкинетического расстройства.Аналогично, если встречается критерий для нарушения настроения (F30 - F39), гиперкинетическое расстройство не должно диагностироваться дополнительно только в связи с тем, что нарушена концентрация внимания и отмечается психомоторная ажитация. Двойной диагноз должен быть сделан только тогда, когда ясно, что здесь отдельно имеется симптоматика гиперкинетического расстройства, не являющегося просто частью нарушений настроения.
Острое начало гиперкинетического поведения у ребенка школьного возраста более вероятно обусловлено некоторыми видами реактивного расстройства (психогенного или органического), маниакальным состоянием, шизофренией или неврологическим заболеванием (например, ревматической лихорадкой).
Исключаются:
Общие расстройства психологического (психического) развития (F84.-); - тревожные расстройства (F40.- или F41.х); - тревожное расстройство у детей, вызванное разлукой (F93.0); - расстройства настроения (аффективные расстроойства) (F30 F39); - шизофрения (F20.-).
F90.0 Нарушение активности и внимания
Здесь сохраняется неопределенность в отношении наиболее удовлетворительного подразделения гиперкинетических расстройств. Однако, катамнестические исследования показывают, что на исход в подростковом и зрелом возрасте оказывает большое влияние наличие или отсутствие сопутствующих агрессивности, делинквентности или диссоциального поведения. Соответственно, главное подразделение проводится в зависимости от присутствия или отсутствия этих сопутствующих признаков. Данныый код следует использовать тогда, когда имеются общие критерии гиперкинетического расстройства (F90.х), но нет критериев F91.х (расстройство поведения).
Включаются:
Расстройство внимания с гиперактивностью; - синдром дефицита внимания с гиперактивностью; - гиперактивное расстройство с дефицитом внимания.
Исключается:
Гиперкинетическое расстройство, связанное с расстройством поведения (F90.1).
F90.1 Гиперкинетическое расстройство поведения
Такое кодирование следует делать, когда встречаются полные критерии и для гиперкинетических расстройств (F90.х), и для расстройств поведения (F91.х).
Включаются:
Гиперкинетическое расстройство, связанное с расстройством поведения; - синдром двигательной расторможенности с расстройством поведения; - гиперкинетический синдром с расстройством поведения.
F90.8 Другие гиперкинетические расстройства F90.9 Гиперкинетическое расстройство неуточненное
Включаются:
Гиперкинетическая реакция детского возраста БДУ; - гиперкинетическая реакция подросткового возраста БДУ; - гиперкинетический синдром детского возраста БДУ; - гиперкинетический синдром подросткового возраста БДУ.
/F91/ Расстройства поведения
Расстройства поведения характеризуются стойким типом диссоциального, агрессивного или вызывающего поведения. Такое поведение в своей наиболее крайней степени доходит до выраженного нарушения соответствующих возрасту социальных норм и является поэтому более тяжелым, чем обычный ребяческий злой умысел или подростковое бунтарство. Изолированные диссоциальные или криминальные акты сами по себе не являются основанием для диагноза, подразумевающего постоянный тип поведения. Признаки расстройства поведения могут также быть симптомами других психических состояний, при которых должен кодироваться основной диагноз.
В некоторых случаях нарушения поведения могут перейти в диссоциальное расстройство личности (F60.2х). Расстройство поведения часто сочетается с неблагоприятным психосоциальным окружением, включая неудовлетворительные семейные взаимоотношения и неудачи в школе; оно чаще отмечается у мальчиков. Хорошо обосновано его отличие от эмоционального расстройства, а его отличие от гиперактивности менее ясно, и они часто совпадают.
Диагностические указания:
Заключения о наличии расстройства поведения должны принимать в расчет уровень развития ребенка. Например, вспышки гнева являются нормальной частью развития 3-летнего ребенка и само по себе их присутствие не может служить основой для диагноза. В равной мере, нарушение гражданских прав других людей (как при насильственных преступлениях) невозможно для большинства 7-летних детей и поэтому не является необходимым диагностическим критерием для этой возрастной группы.
Примеры поведения, на которых основывается диагноз, включают: чрезмерную драчливость или хулиганство; жестокость к другим людям или животным; тяжелые разрушения собственности; поджоги, воровство, лживость, прогулы в школе и уходы из дома, необычно частые и тяжелые вспышки гнева; вызывающее провокационное поведение; и постоянное откровенное непослушание. Любая из этих категорий при ее выраженности является достаточной для постановки диагноза; но изолированные диссоциальные акты не являются основой для диагноза.
Критерии исключения включают нечастые, но серьезные лежащие в основе нарушений поведения состояния, такие, как шизофрения, мания, общее расстройство развития, гиперкинетическое расстройство и депрессия.
Дифференциальный диагноз:
Нарушения поведения часто совпадают с другими состояниями. Эмоциональные расстройства, начало которых специфично для детского возраста (F93.х) должны вести к диагнозу смешанных расстройств поведения и эмоций (F92.х). В случае, если выполняются критерии гиперкинетического расстройства (F90.х), тогда диагностируется оно. Однако, более легкие и более ситуационно специфические уровни гиперактивности и невнимательности являются нередкими среди детей с расстройствами поведения, как и низкая самооценка и легкие эмоциональные волнения; они не исключают диагноз.
Исключаются:
Расстройства настроения (аффективные расстройства) (F30 F39); - общие расстройства психологического (психического) развития (F84.-); - шизофрения (F20.-); - смешанные расстройства поведения и эмоций (F92.х); - гиперкинетическое расстройство поведения (F90.1).
F91.0 Расстройство поведения, ограниченное рамками семьи
Эта группа содержит расстройства поведения, включающие антисоциальное или агрессивное поведение (а не только оппозиционное, вызывающее, брутальное поведение), при которых ненормальное поведение целиком или почти целиком, ограничивается домом и/или взаимоотношениями с самыми близкими родственниками или домочадцами. Расстройство требует, чтобы были удовлетворены все критерии F91.х, и даже выраженно нарушенные детско-родительские взаимосвязи сами по себе недостаточны для диагноза. Может иметь место воровство из дома, часто специфически сфокусированное на деньгах или имуществе одного или двух лиц. Это может сопровождаться поведением, носящим намеренный характер разрушения и также сфокусированном на определенных членах семьи, таком как разламывание игрушек или украшений, рванье обуви, одежды, резанье мебели или разрушение ценного имущества. Жестокость против членов семьи (но не других) и намеренный поджог дома также являются основой для диагноза.
Диагностические указания:
Диагноз требует, чтобы не было выраженных расстройств поведения за пределами семейной обстановки и чтобы социальные взаимоотношения ребенка вне семьи были в пределах нормы.
В большинстве случаев эти специфические для семьи расстройства поведения возникают в условиях того или иного проявления выраженного нарушения во взаимоотношениях ребенка с одним или более из ближайших родственников. В некоторых случаях, например, нарушение может возникнуть в связи с недавно прибывшим неродным родителем. Нозологическая самостоятельность этой категории остается неопределенной, но, возможно, что эти ситуационно высоко специфичные расстройства поведения обычно не имеют плохого прогноза, связанного с общими поведенческими нарушениями.
F91.1 Несоциализированное расстройство поведения Э
тот тип расстройства поведения характеризуется сочетанием упорного диссоциального или агрессивного поведения (удовлетворяющего общим критериям /F91/ и не охватывающего только оппозиционное, вызывающее, брутальное поведение) со значительным общим нарушением взаимоотношений ребенка с другими детьми.
Диагностические указания:
Отсутствие эффективной интеграции в группе сверстников составляет ключевое отличие от "социализированных" нарушений поведения, и это самое важное дифференциальное отличие. О нарушенных взаимосвязях с ровесниками свидетельствуют главным образом изоляция от них и/или их отвержение ими или непопулярность у других детей; отсутствие близких друзей или постоянных эмпатических взаимных связей с другими детьми в той же возрастной группе. В связях со взрослыми есть тенденция к проявлению несогласия, жестокости и негодования; однако могут случаться и хорошие взаимоотношения со взрослыми, и если они случаются, это не исключает диагноз. Часто, но не всегда, отмечаются сопутствующие эмоциональные расстройства (но если их степень достаточна для удовлетворения критериев смешанного расстройства, то оно и должно кодироваться F92.х).
Характерно (но не обязательно), что нарушитель одинок. Типичное поведение включает в себя хулиганство, чрезмерную драчливость и (у более старших детей) вымогательство или нападения с насилием; чрезмерное непослушание, грубость, индивидуализм и сопротивление авторитетам; тяжелые вспышки гнева и неконтролируемой ярости, разрушения имущества, поджоги и жестокость к другим детям и животным. Однако некоторые одиноко держащиеся дети могут тем не менее вовлекаться в группу правонарушителей; поэтому при постановке диагноза характер поступка менее важен, чем качество личных взаимоотношений.
Обычно расстройство проявляется в различных ситуациях, но может быть более очевидным в школе; совместимой с диагнозом является ситуационная специфичность к иному, чем дом, местоположению.
Включаются:
Несоциализированное агрессивное поведение; - патологические формы девиантного поведения; - уходы из школы (дома) и бродяжничество в одиночестве; - синдром повышенной аффективной возбудимости, уединенный тип; - уединенный агрессивный тип.
Исключаются:
Уходы из школы (дома) и бродяжничество в группе (F91.2); - синдром повышенной аффективной возбудимости, групповой тип (F91.2).
F91.2 Социализированное расстройство поведения
Эта категория применяется к расстройствам поведения, включающим стойкое диссоциальное или агрессивное поведение (удовлетворяющее общим критериям /F91/ и не ограничивающееся оппозиционным, вызывающим, брутальным поведением) и возникающим у детей, обычно хорошо интегрированных в группе сверстников.
Диагностические указания:
Ключевым дифференциальным признаком является наличие адекватных длительных взаимоотношений со сверстниками приблизительно того же возраста. Часто, но не всегда, группа сверстников состоит из несовершеннолетних, вовлеченных в делинквентную или диссоциальную активность (в которой социально неприемлемое поведение ребенка может одобряться группой сверстников и регулироваться субкультурой, к которой он принадлежит). Однако это не является необходимым требованием для установления диагноза; ребенок может составлять часть неделинквентной группы сверстников со своим собственным диссоциальным поведением за ее пределами. В частности, если диссоциальное поведение включает в себя хулиганство, могут быть нарушены взаимоотношения с жертвами или другими детьми. Это не исключает диагноз в том случае, если ребенок имеет некую группу сверстников, которой он предан и в которой сложились продолжительные дружеские отношения.
Имеется тенденция к плохим взаимоотношениям с теми взрослыми, которые относятся к представителям властей, но с некоторыми взрослыми могут быть хорошие взаимосвязи. Эмоциональные расстройства обычно минимальные. Нарушения поведения могут включать или не включать семейную сферу, но если они ограничены домом, то это исключает диагноз. Часто расстройство наиболее заметно за пределами семьи и специфичность проявления расстройства в обстановке школы (или в других несемейных условиях) совместима с диагнозом.
Включаются:
Расстройство поведения, групповой тип; - групповая делинквентность; - правонарушения в условиях членства в банде; - воровство в компании с другими; - уходы из школы (дома) и бродяжничество в группе; - синдром повышенной аффективной возбудимости, групповой тип; - манкирование школой, прогулы.
Исключается:
Активность в банде без манифестного психического расстройства (Z03.2).
F91.3 Вызывающее оппозиционное расстройство
Этот тип расстройств поведения характерен для детей младше 9-10 лет. Он определяется наличием заметно вызывающего, непослушного, провокационного поведения и отсутствием более тяжелых диссоциальных или агрессивных действий, нарушающих закон или права других. Расстройство требует, чтобы удовлетворялись общие критерии F91; даже серьезное непослушание или озорное поведение сами по себе недостаточны для диагноза. Многие считают, что оппозиционно-вызывающее поведение представляет менее тяжелый тип расстройства поведения, а не качественно отличающийся тип. Исследовательские доказательства недостаточны в том, является ли различие качественным или количественным. Тем не менее, имеющиеся данные предполагают, что самостоятельность этого расстройства может быть принята в основном только у маленьких детей. Необходимо с осторожностью использовать данную категорию, особенно у более старших детей. Клинически значимые нарушения поведения у старших детей обычно сопровождаются диссоциальным или агрессивным поведением, что превышает открытое неповиновение, непослушание или брутальность; хотя нередко им могут предшествовать оппозиционно-вызывающие расстройства в более раннем возрасте. Эта категория включена с целью отражения общей диагностической практики и облегчения классификации расстройств, встречающихся у маленьких детей.
Диагностические указания:
Главным признаком расстройства является постоянно негативистическое, враждебное, вызывающее, провокационное и брутальное поведение, находящееся за пределами нормального уровня поведения для ребенка того же самого возраста в тех же социо-культуральных условиях и не включающее в себя более серьезные нарушения прав других, которые отмечены при агрессивном и диссоциальном поведении в подрубриках F91.0 - F91.2. Дети с этим расстройством имеют тенденцию часто и активно игнорировать просьбы взрослых или правила и намеренно досаждать другим людям. Обычно они сердиты, обидчивы и им легко досаждают другие люди, которых они и обвиняют за свои собственные ошибки и трудности. У них обычно отмечается низкий уровень фрустрационной толерантности и легкая потеря самообладания. В типичных случаях их вызывающее поведение имеет характер провокации, так что они становятся зачинщиками ссор и обычно проявляют чрезмерную грубость, нежелание взаимодействия и сопротивление властям.
Часто поведение более очевидно во взаимодействии со взрослыми и сверстниками, которых ребенок хорошо знает, и признаки расстройства могут не проявляться во время клинической беседы.
Ключевым отличием от других видов нарушений поведения является отсутствие поведения, нарушающего законы и основные права других, как например, воровство, жестокость, драки, нападение и разрушительность. Определенное присутствие какого-либо из вышеизложенных признаков поведения исключает диагноз. Однако, оппозиционно-вызывающее поведение, как это определено выше, часто отмечается при других типах нарушения поведения.
Если выявляется другой тип (F91.0 - F91.2), то вместо оппозиционно-вызывающего поведения должен кодироваться он.
Исключается:
Расстройство поведения, включая явно или диссоциальное, или агрессивное поведение (F91.0 - F91.2).
F91.8 Другие расстройства поведения F91.9 Расстройство поведения неуточненное
Включаются:
Нарушения поведения в детстве БДУ; - поведенческое расстройство детского возраста БДУ.
/F92/ Смешанные расстройства поведения и эмоций
Эта группа расстройств характеризуется сочетанием стойко агрессивного диссоциального или вызывающего поведения с явными и заметными симптомами депрессии, тревоги или другими эмоциональными нарушениями.
Диагностические указания:
Тяжесть состояния должна быть достаточной для того, чтобы одновременно выполнялись критерии как расстройств поведения детского возраста (F91.х), так и эмоциональных расстройств детского возраста (F93.х) или характерных для зрелого возраста невротических расстройств (F40 - F49) или расстройств настроения (F30 - F39).
Выполненные исследования недостаточны, чтобы быть уверенными, что эта категория в самом деле независима от нарушений поведения. Эта подрубрика включена здесь в силу ее потенциальной этиологической и терапевтической важности, а также учитывая ее значение для показателей воспроизводимости классификации.
F92.0 Депрессивное расстройство поведения
Эта категория требует сочетания расстройства поведения детства (F91.х) с постоянной выраженной депрессией, проявляющейся такими симптомами как чрезмерное страдание, потеря интересов и удовольствия в обычной активности, самообвинение и безнадежность. Могут также отмечаться нарушения сна или аппетита.
Включается:
Расстройство поведения, относящееся к рубрике F91.х, в сочетании с депрессивным расстройством, относящимся к рубрике F32.-
F92.8 Другие смешанные расстройства поведения и эмоций
Эта категория требует сочетания расстройства поведения детства (F91.х) с постоянными выраженными эмоциональными симптомами - такими как тревога, боязливость, навязчивости или компульсии, деперсонализация или дереализация, фобии или ипохондрия. Гнев и негодование являются скорее признаками нарушений поведения, чем эмоционального расстройства; они ни опровергают, ни поддерживают диагноз.
Включаются:
Расстройство поведения, относящееся к рубрике F91.х, в сочетании с эмоциональным расстройством, указанным в рубрике F93.х;
Расстройство поведения, относящееся к рубрике F91.х, в сочетании с невротическими расстройствами, указанными в рубриках F40 - F48.
F92.9 Смешанное расстройство поведения и эмоций неуточненное /F93/ Эмоциональные расстройства, начало которых специфично для детского возраста
В детской психиатрии традиционно проводилась дифференциация между эмоциональными расстройствами, специфическими для детского и подросткового возраста, и типом невротических расстройств зрелого возраста. Такая дифференциация основывалась на 4 аргументах. Во-первых, исследовательские данные все время показывали, что большинство детей с эмоциональными расстройствами становятся нормальными взрослыми: только у меньшинства отмечаются невротические расстройства в зрелой жизни. Наоборот, многие невротические расстройства, появившиеся в зрелой жизни, не имеют значимых психопатологических предвестников в детстве. Следовательно, есть существенный разрыв между эмоциональными расстройствами, встречающимися в этих двух возрастных периодах. Во-вторых, многие эмоциональные расстройства в детстве скорее представляют преувеличения нормальных тенденций в процессе развития, чем феномены, которые сами по себе качественно анормальны. В-третьих, в связи с последним аргументом, часто имеются теоретические предположения, что вовлеченные психические механизмы не являются теми же самыми, что и при неврозах у взрослых. В-четвертых, эмоциональные расстройства детского возраста менее ясно дифференцируются на предположительно специфические состояния, такие как фобические расстройства или навязчивые расстройства.
Расстройства эмоций представляют собой чрезмерное выражение естественных эмоций человека (гипертимия, гипотимия, дисфория и др.) или нарушение их динамики (лабильность либо ригидность). О патологии эмоциональной сферы следует говорить тогда, когда эмоциональные проявления деформируют поведение больного в целом, вызывают серьезную дезадаптацию.
Гипотимия - стойкое болезненное понижение настроения. Понятию гипотимии соответствуют печаль, тоска, подавленность. В отличие от естественного чувства печали, обусловленного неблагоприятной ситуацией, гипотимия при психических заболеваниях отличается удивительной стойкостью. Независимо от сиюминутной ситуации больные крайне пессимистически оценивают свое нынешнее состояние и имеющиеся перспективы. Важно отметить, что это не только сильное чувство тоски, но и неспособность испытывать радость. Поэтому человека в подобном состоянии не может развеселить ни остроумный анекдот, ни приятное известие. В зависимости от тяжести заболевания гипотимия может принимать форму от легкой грусти, пессимизма до глубокого физического (витального) чувства, переживаемого как «душевная боль», «стеснение в груди», «камень на сердце». Такое чувство называют витальной (предсердечной) тоской, оно сопровождается ощущением катастрофы, безнадежности, краха.
Гипотимию как проявление сильных эмоций относят к продуктивным психопатологическим расстройствам. Данный симптом не является специфичным и может наблюдаться при обострении любого психического заболевания, нередко встречается он и при тяжелой соматической патологии (например, при злокачественных опухолях), а также входит в структуру обсессивно-фобического, ипохондрического и дисморфоманическо-го синдромов. Однако в первую очередь данный симптом связывают с понятием депрессивного синдрома, для которого гипотимия является основным синдромообразующим расстройством.
Гипертимия - стойкое болезненное повышение настроения. С этим термином связывают яркие положительные эмоции - радость, веселье, восторг. В отличие от ситуационно обусловленной радости гипертимия характеризуется стойкостью. На протяжении недель и месяцев больные постоянно сохраняют удивительный оптимизм, ощущение счастья. Они полны энергии, во всем проявляют инициативу, заинтересованность. Ни печальные известия, ни преграды на пути реализации замыслов не нарушают их общего радостного настроя. Гипертимия - характерное проявление маниакального синдрома. Наиболее острые психозы выражаются особенно сильными экзальтированными чувствами, достигающими степени экстаза. Такое состояние может указывать на формирование онейроидного помрачения сознания (см. раздел 10.2.3).
Особым вариантом гипертимии является состояние эйфории, которую следует рассматривать не столько как выражение радости и счастья, сколько как благодушно-беспечный аффект. Больные не проявляют инициативы, бездеятельны, склонны к пустым разговорам. Эйфория бывает признаком самых различных экзогенных и соматогенных поражений мозга (интоксикация, гипоксия, опухоли мозга и обширные распадающиеся внемозговые новообразования, тяжелые поражения печеночной и почечной функции, инфаркт миокарда и др.) и может сопровождаться бредовыми идеями величия (при пара-френном синдроме, у больных с прогрессивным параличом).
Термином мория обозначают дурашливое беспечное лепетание, смех, непродуктивное возбуждение у глубоко слабоумных больных.
Дисфорией называют внезапно возникающие приступы гнева, злобы, раздражения, недовольства окружающими и собой. В этом состоянии больные способны на жестокие, агрессивные действия, циничные оскорбления, грубый сарказм и издевательства. Пароксизмальное течение данного расстройства указывает на эпилептиформный характер симптоматики. При эпилепсии дисфория наблюдается либо в качестве самостоятельного типа припадков, либо входит в структуру ауры и сумеречного помрачения сознания. Дисфория - одно из проявлений психоорганического синдрома (см. раздел 13.3.2). Дисфорические эпизоды нередко также наблюдаются при эксплозивной (возбудимой) психопатии и у больных алкоголизмом и наркоманиями в период абстиненции.
Тревога - важнейшая эмоция человека, тесно связанная с потребностью в безопасности, выражающаяся чувством надвигающейся неопределенной угрозы, внутренним волнением. Тревога - стеническая эмоция: сопровождается метанием, неусидчивостью, беспокойством, напряжением мышц. Как важный сигнал неблагополучия может возникать в инициальном периоде любого психического заболевания. При неврозе навязчивых состояний и психастении тревога служит одним из основных проявлений заболевания. В последние годы в качестве самостоятельного расстройства выделяют внезапно возникающие (часто на фоне психотравмирующей ситуации) панические атаки, проявляющиеся острыми приступами тревоги. Мощное, лишенное всяческих оснований чувство тревоги - один из ранних симптомов начинающегося острого бредового психоза.
При острых бредовых психозах (синдроме острого чувственного бреда) тревога выражена чрезвычайно и нередко достигает степени растерянности, при которой сочетается с неуверенностью, непониманием ситуации, нарушением восприятия окружающего мира (дереализация и деперсонализация). Больные ищут поддержки и объяснений, взгляд их выражает удивление (аффект недоумения). Как и состояние экстаза, подобное расстройство указывает на формирование онейроида.
Амбивалентность - одновременное сосуществование 2 взаимоисключающих эмоций (любви и ненависти, привязанности и брезгливости). При психических заболеваниях амбивалентность причиняет значительные страдания пациентам, дезорганизует их поведение, приводит к противоречивым, непоследовательным действиям (амбитендентность ). Швейцарский психиатр Э.Блейлер (1857-1939) рассматривал амбивалентность как одно из наиболее типичных проявлений шизофрении. В настоящие время большинство психиатров считают это состояние неспецифичным симптомом, наблюдающимся, помимо шизофрении, при шизоидной психопатии и (в менее выраженной форме) у здоровых людей, склонных к самоанализу (рефлексии).
Апатия - отсутствие или резкое снижение выраженности эмоций, равнодушие, безразличие. Больные теряют интерес к близким и друзьям, равнодушны к событиям в мире, безразличны к своему здоровью и внешнему виду. Речь пациентов становится скучной и монотонной, они не выказывают никакой заинтересованности беседой, мимика однообразна. Слова окружающих не вызывают у них ни обиды, ни смущения, ни удивления. Они могут утверждать, что испытывают любовь к родителям, но при встрече с близкими остаются безучастны, не задают вопросов и молча съедают принесенную им пищу. Особенно ярко безэмоциональность больных проявляется в ситуации, требующей эмоционального выбора («Какая пища вам нравится больше всего?», «Кого вы любите больше: папу или маму?»). Отсутствие чувств не позволяет им высказать какое-либо предпочтение.
Апатия относится к негативным (дефицитарным) симптомам. Нередко она служит проявлением конечных состояний при шизофрении. Следует учитывать, что апатия у больных шизофренией постоянно нарастает, проходя ряд этапов, различающихся степенью выраженности эмоционального дефекта: сглаженность (нивелировка) эмоциональных реакций, эмоциональная холодность, эмоциональная тупость. Другая причина возникновения апатии - поражение лобных долей мозга (травмы, опухоли, парциальная атрофия).
От апатии следует отличать симптом болезненного психического бесчувствия (anaesthesia psychica dolorosa, скорбное бесчувствие). Главным проявлением этого симптома считается не отсутствие эмоций как таковых, а тягостное чувство собственной погруженности в эгоистические переживания, сознание неспособности думать о ком-либо другом, зачастую сочетающееся с бредом самообвинения. Нередко возникает явление гипэстезии (см. раздел 4.1). Больные жалуются ,/что стали «как деревяшка», что у них «не сердце, а пустая консервная банка»; сокрушаются, что не испытывают тревоги за малолетних детей, не интересуются их успехами в школе. Яркая эмоция страдания свидетельствует об остроте состояния, об обратимом продуктивном характере расстройств. Anaesthesia psychica dolorosa - типичное проявление депрессивного синдрома.
К симптомам нарушения динамики эмоций относят эмоциональную лабильность и эмоциональную ригидность.
Эмоциональная лабильность - это чрезвычайная подвижность, неустойчивость, легкость возникновения и перемены эмоций. Пациенты легко переходят от слез к смеху, от суетливости к беспечной расслабленности. Эмоциональная лабильность - одна из важных характеристик больных с истерическим неврозом и истерической психопатией. Подобное состояние может также наблюдаться при синдромах помрачения сознания (делирии, онейроиде).
Одним из вариантов эмоциональной лабильности является слабодушие (эмоциональная слабость). Для данного симптома характерна не только быстрая перемена в настроении, но и неспособность контролировать внешние проявления эмоций. Это приводит к тому, что каждое (даже малосущественное) событие переживается ярко, часто вызывает слезы, возникающие не только при печальных переживаниях, но выражающие и умиление, восторг. Слабодушие - типичное проявление сосудистых заболеваний мозга (церебрального атеросклероза), но может встретиться и как личностная особенность (сенситивность, ранимость).
Больная 69 лет, с сахарным диабетом и выраженными расстройствами памяти, ярко переживает свою беспомощность: «Ой, доктор, я ведь была учительницей. Меня ученики, раскрыв рот, слушали. А теперь квашня квашней. Что дочка ни скажет - ничего не помню, все записывать приходится. Ноги совсем не ходят, по квартире едва ползаю…». Все это больная произносит, постоянно вытирая глаза. На вопрос врача, кто еще живет вместе с ней в квартире, отвечает: «Ой, у нас полон дом народу! Жаль муж-покойник не дожил. Зять у меня работящий, заботливый. Внучка - разумница: и танцует, и рисует, и английский у нее… А внук на будущий год в институт пойдет - у него школа такая специальная!». Последние фразы больная произносит с торжествующим лицом, но слезы продолжают течь, и она постоянно вытирает их рукой.
Эмоциональная ригидность - тугоподвижность, застреваемость эмоций, склонность к длительному переживанию чувств (особенно эмоционально неприятных). Выражениями эмоциональной ригидности являются злопамятность, упрямство, упорство. В речи эмоциональная ригидность проявляется обстоятельностью (вязкостью). Больной не может перейти к обсуждению другой темы, пока полностью не выскажется по поводу интересующего его вопроса. Эмоциональная ригидность - проявление общей торпидности психических процессов, наблюдающейся при эпилепсии. Выделяют также психопатические характеры со склонностью к застреванию (паранойяльный, эпилептоидный).
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .
"После того как психотерапия занималась влиянием когнитивных и поведенческих процессов, прояснением бессознательных конфликтов, изменением способов коммуникации и системными интеракциями, пришло время неотлагательно и более интенсивно заняться эмоциями".
Приведенное высказывание одного из ведущих западных психотерапевтов не является типичным для современной западной литературы по психотерапии и психологии. Звучащий в нем призыв, скорее, отражает просто реальный дефицит внимания к эмоциям как одному из измерений человеческого существования. Между тем представляется, что именно эмоциональная сфера, как во времена З.Фрейда сексуальная, становится наиболее патогенной зоной в современной культуре. И это наблюдение можно встретить у некоторых авторов, прежде всего психотерапевтов, работающих в тесном и глубоком контакте с другими людьми и наблюдающими меняющиеся тенденции их внутренних конфликтов и проблем: "Я считаю, что так называемые негативные чувства слишком часто вытесняются, что приводит к личностным проблемам, физическим недомоганиям и латентным депрессивным состояниям. Патриархальные установки, реализуемые в нашей культуре, заставляют многих людей бессознательно прибегать к героическим средствам для переработки травмирующего опыта и героическим решениям возникших в результате этого опыта проблем. По этой причине болезненные переживания зачастую слишком быстро исчезают из нашего сознания, и мы перестаем осознавать наше страдание. По моему опыту и убеждению, нам нужно научиться принимать так называемые негативные чувства и эмоции и разрешать себе выражать их. Мне кажется, что мы должны вновь приучить себя к материнскому принимающему отношению к своей эмоциональной боли, только это принесет и облегчение, и изменение".
ЭМОЦИИ И ПСИХОТЕРАПИЯ
Традиционно, начиная с Фрейда, психотерапия выполняла функцию "лейкоцита культуры", и сексуальная революция во второй половине XX века во многом произошла благодаря революционным работам Фрейда, доказавших патогенную роль сексуальных запретов в происхождении неврозов. "Сексуальная революция уменьшила вытеснение сексуальности в целом, а противозачаточные таблетки способствовали женской эмансипации и позволили женщинам претендовать на большее сексуальное самоопределение. Как и предсказано психоаналитической теорией, стало меньше случаев заболеваний истерией. Похоже, что конфликты сегодня, скорее, проявляются на эдиповом уровне, а не развиваются в структуры "Сверх-Я".
Однако, освободив человечество от тяжелых истерических расстройств, ортодоксальный психоанализ в немалой степени способствовал формированию новой "невротической личности нашего времени". Вернув человеку его сексуальность, он помог ему освободиться от чувств. Сексуальность, выпущенная из Тартара бессознательного, уменьшила число сексуальных неврозов, зато печальная участь вытеснения все больше теперь постигает эмоции как класс явлений внутренней жизни, важнейшую и неизменную часть человеческой сущности. Пренебрежение эмоциональным воспитанием и эмоциональными аспектами жизни ведет к все большему распространению расстройств так называемого аффективного спектра: соматоформных, депрессивных, тревожных, нарушений пищевого поведения и т.д.
Но каким именно образом психоанализ способствовал формированию homo-razionalicus? Можно выделить несколько установок психоанализа, роль которых в этом отношении оказалась решающей.
1. Отказ от собственных чувств терапевта в виде беспощадной борьбы с ними в форме контрпереноса. "Требование преодолеть невротические конфликты, и особенно их проявления по отношению к пациенту в контрпереносе, привело к откровенно фобическому отношению аналитиков к своим собственным чувствам". Если, к тому же, учесть, что психотерапевт всегда является до некоторой степени моделью для своего пациента, то выводы напрашиваются сами собой. Позднее, вопреки сопротивлению наиболее ортодоксальной части своего профессионального сообщества, психоаналитики приложили определенные усилия для реабилитации контрпереноса, так как пришли к выводу, что "...фобическое избегание чувств, которое предполагала теория Фрейда, имело несчастливые последствия, за исключением собственных случаев Фрейда, так как последний применял свои правила гибко". Однако и поныне приходится сталкиваться с аналитиками, подчеркивающими свою дистанцированность, сдержанность и контроль над чувствами.
2. Трактовка большинства эмоций в качестве трансферентных и ценность освобождения от этих чувств самого пациента, как связанных с переносом. В ортодоксальном психоанализе отрицается реальность отношений, возникающих между пациентом и психоаналитиком: они рассматриваются в виде модели детских отношений пациента, что и находит отражение в понятии переноса. Подобная направленность работы ведет к формированию подсознательной убежденности, что всякие эмоции и чувства вторичны, сравнительно с ранним детским опытом, поскольку они возникают лишь вследствие переноса. Выдвинув на первое место в выздоровлении пациента его осмысление старых отношений на основе переносных чувств к аналитику, ортодоксальный психоанализ явно недооценил роль нового эмоционального опыта, возникающего в процессе лечения.
3. Именно это последнее - сверхценность рацио и рассмотрение аффектов как чего-то такого, от чего следует избавиться, переоценка интрапсихических отношений в работе и недооценка интерпсихических, также в немалой степени способствовали элиминированию эмоций из жизни современного человека.
Конечно, современный психоанализ отошел от столь ортодоксальной постановки вопроса, которая здесь намеренно заострена. Прекрасный учебник Томэ и Кехеле по современному психоанализу содержит богатую, тонкую и смелую критику многих положений ортодоксального анализа. Авторы подчеркивают ошибочность, и даже опасность, трактовки всех эмоций и наблюдений пациента только лишь как результатов переноса. Ведь определенная часть такого рода переживаний может соответствовать реальности, и тогда отрицание их психоаналитиком способно привести к расшатыванию чувства реальности у пациента и утрате им ощущения, что его эмоции - не иллюзия и не связаны с трансфером. "Пациент не только чувствует, что тот или иной вопрос может не приветствоваться, - его критические и реалистические наблюдения нередко действительно не приветствуются. Нельзя должным образом работать с этими проблемами, если собственный нарциссизм препятствует признанию правдоподобности реалистических наблюдений". Вообще-то, упрощая суть вопроса, следует согласиться с авторами, что лечит правда, - о роли подлинных чувств и их полного принятия много писал К.Роджерс. Хочется выразить сожаление, что сам психоанализ как научная школа развивается, зачастую игнорируя реальность в виде существования других психотерапевтических школ и направлений. Этот упрек, кстати, находит подтверждение в исследовании португальских психотерапевтов. Полученные ими данные убеждают, что из всех направлений психотерапии труд нее всего справляются с ситуацией расхождения между профессиональными ценностными ориентациями и установками базовой школы именно психоаналитики, которые, в отличие от представителей других школ, не решаются идти по пути интеграции и частичного изменения своего подхода.
Образ психоаналитика как человека рационального, самодостаточного, всезнающего и всемогущего долго служил эталоном для многих поколений больных и здоровых потребителей психоанализа. И хотя данный образ постепенно меняется в современном психоанализе, происходит это не столь уж явно для стороннего взгляда. В нашей же стране, возрождающей психоанализ в государственном масштабе (см. указ Б. Ельцина о возрождении и развитии психоанализа в России), при явном дефиците современной литературы и горького, но необходимого опыта осмысления ошибок, существует реальная опасность заучивания дурного старого образца этого учения.
Мы не случайно столь подробно остановились на негативном влиянии самой психотерапии и психотерапевтов в плане формирования современной невротической личности. Было бы несправедливо приписывать это влияние целиком и полностью психоанализу в его классическом варианте. В гораздо большей степени игнорирует эмоциональную природу человека классическая бихевиоральная терапия, сводящая процесс воспитания и лечения к (+) и (-) подкреплению. Фобическое отношение к эмоциям отца бихевиоризма Д.Уотсона, проявившееся, в числе прочего, в воспитании собственных детей, хорошо известно. Книга Б.Уотсона "Психологическое воспитание ребенка" произвела значительный эффект на культуру воспитания в Америке. Однако именно потому, что влияние психоанализа на эмоциональную жизнь современного человека далеко не столь однозначно, мы решили остановиться на нем подробнее. Так или иначе, невротическая личность нашего времени, нарцистически и индивидуалистически настроенная, с трудностями открытого доверительного эмоционального контакта, со стремлением к силе и совершенству, отчасти вызревала и под влиянием существующих психотерапевтических практик в их наиболее негибких вариантах.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ
В ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИХ ТЕНДЕНЦИЯХ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Авторы данной статьи начали заниматься проблемой эмоций в контексте психического здоровья в 80-х годах и постепенно пришли к выводу о важной роли, которую в эпидемиологических тенденциях последних десятилетий играют дезадаптивные установки по отношению к эмоциям. Печальное следствие этих установок - резкое возрастание количества аффективных расстройств, в том числе в современном их обличий - в виде различных соматических масок.
Указанная группа заболеваний была выбрана нами для изучения и анализа в силу того, что именно в ней находят отражение основные эпидемиологические тенденции психических нарушений нашего времени. По данным Национального комитета по психическому здоровью США, к 2020 г. депрессия выйдет на второе место в мире после сердечнососудистых заболеваний как причина утраты трудоспособности среди населения. (К сожалению, мы вынуждены пользоваться зарубежными эпидемиологическими данными, так как в нашей стране произошла некоторая задержка с переходом на МКБ-10, где депрессивные, тревожные и соматоформные расстройства выделены в отдельные кластеры). По некоторым данным, хотя бы раз в жизни депрессивный эпизод перенесла каждая пятая женщина (ниже мы увидим, что есть культурные факторы, которые предрасполагают женщину к депрессии в гораздо большей степени, чем мужчину). Что касается соматоформных и тревожных расстройств, то они настолько настойчиво заявляют о себе в современной медицине, что из уважения к ним пришлось вводить специальные кластеры в различные системы классификации болезней, в частности в Международную 10-го пересмотра. По данным Комитета по психическому здоровью США, каждый десятый житель этой страны страдает или страдал тревожным расстройством в виде генерализованного тревожного синдрома, агорофобии, панических атак или социальной фобии. По различным данным, не менее 30% людей, обращающихся за помощью к терапевтам, кардиологам, невропатологам и другим специалистам районных поликлиник и диагностических центров, страдают соматоформными расстройствами, т.е. психическими нарушениями, замаскированными соматическими жалобами, для которых не находится достаточной физической основы. Диагноз "ипохондрия" можно поставить лишь немногим из этих пациентов. Соматоформные расстройства тяготеют, скорее, к эмоциональным нарушениям - у данной категории больных, как правило, значительно повышены показатели по шкалам депрессии и тревоги, которых они просто не осознают. Недаром появляется все больше исследований, указывающих на коморбидность депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств, т.е. подтверждающих, что эти различные по МКБ-10 диагнозы нередко сосуществуют у одного человека. Некоторые же авторы полагают, что это вообще одна болезнь - депрессия, изменившая свое прежнее обличье в виде явного меланхолического аффекта и замаскировавшаяся жалобами на боли различной локализации, недомогание, усталость и, наконец, сильно окрасившаяся тревогой.
Внушительная статистика роста депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств не может быть объяснена чисто биологическими факторами или простым учащением количества стрессовых провокаций в виду общего увеличения уровня стрессогенности нашего существования. Комментируя рост депрессивных расстройств в американском обществе после второй мировой войны, известный специалист по изучению депрессии М.Янко утверждает; "Поразительный рост числа случаев депрессии говорит о многом. Он означает, что основную причину депрессии следует искать, вероятно, не в области биологии, потому что известно, что генетика и биохимия человека не могут столь радикально измениться всего лишь за одно поколение". Современные био-психо-социальные исследования различных психических заболеваний подтверждают их био-психо-социальную природу или, используя ставшую популярной терминологию, - диатез-стрессовую модель. Согласно этой модели, биологический диатез или биологическая уязвимость выливаются в болезнь только при условии воздействия стрессоров - неблагоприятных психологических и социально-психологических факторов.
На наш взгляд, в современной культуре существуют и достаточно специфические психологические факторы, способствующие росту общего количества переживаемых отрицательных эмоций в виде тоски, страха, агрессии и одновременно затрудняющие их психологическую переработку. По нашей гипотезе, это особые ценности и установки, поощряемые в социуме и культивируемые во многих семьях как отражениях более широкого социума. Эти установки становятся достоянием индивидуального сознания, создавая психологическую предрасположенность или уязвимость к эмоциональным расстройствам.
Данная гипотеза родилась на основе трех источников:
1. собственного опыта психотерапевтической работы, позволившей более глубоко проникнуть в мир ценностей и установок больного.
2. трудов представителей социального психоанализа, направленных на поиск связей между спецификой культуры и спецификой психических нарушений, прежде всего на работах К.Хорни.
3. анализа не очень многочисленных, но чрезвычайно интересных кросскультурных исследований, доказывающих неравномерность распространения различных эмоциональных расстройств в разных культурах.
РАННИЕ ДЕТСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ ИЛИ КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ?
К.Хорни была одной из первых психоаналитиков и психотерапевтов вообще, переключивших свое внимание с ранних детских переживаний как основных источников психических нарушений на более широкий культурный контекст, в котором эти переживания возникают и развиваются. Одним из важнейших ее достижений и шагом вперед, по сравнению с классическим анализом, была критика биологических основ теории неврозов З.Фрейда, основанной на представлениях о врожденных стремлениях и видах сексуальной энергии, которые, подвергаясь вытеснению в процессе развития, становятся источником невротических симптомов. "Делая такие утверждения, Фрейд поддается искушению своего времени; построению обобщений относительно человеческой природы для всего человечества, хотя его обобщения вытекают из наблюдения, сделанного в сфере лишь одной культуры". При этом роль культуры рассматривалась Фрейдом исключительно как репрессивная, но никак не определяющая содержание невроза, его центральный конфликт. Социо-культурная теория неврозов К. Хорни позволяет пролить свет на изменяющееся с изменением культурных тенденций лицо неврозов, на вклад патогенных ценностей и установок культуры в формирование "невротической личности нашего времени". "Когда мы сосредоточиваем внимание на сложившихся к данному моменту проблемах невротика, мы сознаем при этом, что неврозы порождаются не только отдельными переживаниями человека, но также теми специфическими культуральными условиями, в которых мы живем. В действительности, культурные условия не только придают вес и окраску индивидуальным переживаниям, но и, в конечном счете, определяют их особую форму... Когда мы осознаем громадную важность влияния культурных условий на неврозы, то биологические и физиологические, которые рассматриваются Фрейдом, как лежащие в их основе, отходят на задний план".
Тревожные расстройства сравнительно недавно выделены в особую группу, но еще К.Хорни увидела почву для их стремительного роста в культуре. Она обращает внимание на глобальное противоречие между христианскими ценностями, проповедующими любовь и равные партнерские отношения, с одной стороны, и реально существующей жесткой конкуренцией, с другой. Последнюю ценность она сформулировала в емкой фразе-лозунге, характерной для американской семьи: "Быть на одном уровне с Джонсами".
Результатом ценностного конфликта становится вытеснение собственной агрессивности и ее проекция на других людей. Таким образом, собственная враждебность подавляется и приписывается окружающему миру, что и ведет, согласно К.Хорни, к резкому росту тревоги по двум причинам: 1) восприятие окружающего мира как опасного 2) восприятие себя как неспособного этой опасности противостоять (вследствие запрета на агрессию, а значит, и на активное сопротивление опасности). В качестве третьей причины роста тревожных, впрочем, так же как и депрессивных расстройств, можно назвать культ силы и культ рацио, которые ведут к запрету на переживание и выражение негативных эмоций. При этом резко затрудняется их психологическая переработка, а значит, происходит их постоянное накопление, когда психика работает по принципу "парового котла без клапана".
То, что "лик" или основное содержание депрессии меняется в зависимости от культуральных конфликтов и ценностей, впоследствии отмечалось разными авторами.
МЕЖКУЛЬТУРНЫЕ РАЗЛИЧИЯ И ДЕПРЕССИЯ
Кросскультурные исследования показали, что число депрессивных нарушений выше в тех культурах, где особо значимы индивидуальные достижения, успех и соответствие самым высоким стандартам и образцам. Эти исследования проводились на группах, относящихся к одному этносу (т.е. имеющих общие биологические корни), но проживающих в условиях разных культурных традиций и норм. Подобное исследование было проведено на нескольких племенах индейцев, жителей США, резко различающихся числом депрессивных состояний, а также на католических сообществах, характеризующихся повышенной религиозностью и одновременно повышенной статистикой депрессивных расстройств. Для так называемых "депрессивных" сообществ типичными оказались, прежде всего, настолько же высокие, насколько и жесткие стандарты и требования в процессе воспитания, малейшие отклонения от которых сопровождались критикой и наказаниями, а помимо этого - модель замкнутого существования в изоляции от остального мира, поддерживаемая концепцией окружения как враждебного, а жизни как трудной и опасной ("юдоли скорби").
В МНИИ психиатрии совсем недавно было выполнено диссертационное исследование двух групп подростков - этнических корейцев из Республики Корея и из Узбекистана. Результаты показали, что уровень подростковой депрессии гораздо выше в Республике Корея. Одновременно было выявлено, что эти две группы различаются в отношении ценностей успеха и достижения, которые оказалась значимо выше в группе из Кореи.
Американцы, вкладывающие большие деньги в исследования и лечение депрессии, становящейся бичом этого процветающего общества, всемерно пропагандируют культ успеха и благополучия. Этот культ настолько глубоко вошел в сознание современного американца, что его патогенность зачастую не осознается даже специалистами. Так, молодой врач-психиатр из США, начиная лекцию для русских коллег, представился следующим образом: "Я из штата Мичиган, о котором говорят, что у нас все женщины самые красивые, все мужчины самые сильные, а все дети по своему развитию выше среднего уровня". Конечно, ему хотелось пошутить, но эта шутка хорошо отражает реальные ценности и установки общества, которому он принадлежит.
Как уже упоминалось выше, современное лицо эмоциональных нарушений сильно окрашено соматической симптоматикой, которая нередко настолько маскирует самые эмоции, что выходит фактически на передний план в виде соматоформных расстройств. Склонность современного человека к соматизации или, выражаясь словами Липовского, склонность переживать психологический стресс на физиологическом уровне, также имеет, на наш взгляд, определенные культуральные источники. Культ рационального отношения к жизни, негативная установка по отношению к эмоциям как явлению внутренней жизни человека находят выражение в современном эталоне супермена - непрошибаемого и как бы лишенного эмоций человека. Этим же грешат и газетные призывы типа "Отбросим эмоции в сторону!", "Давайте без эмоций!" и т.д. В лучшем случае эмоции сбрасываются, как в сточную трубу, на концертах панк-рока и дискотеках. Запрет на эмоции ведет к вытеснению их из сознания, а расплата за это - невозможность их психологической переработки и разрастание физиологического компонента в виде болей и неприятных ощущений различной локализации.
МНОГОФАКТОРНАЯ МОДЕЛЬ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ РАССТРОЙСТВ
Подытоживая многочисленные данные, можно сказать, что эмоциональные нарушения тесно связаны с культом успеха и достижений, культом силы и конкурентности, культом рациональности и сдержанности, характерными для нашей современной культуры. Эти ценности преломляются затем в семейных и интерперсональных отношениях, в индивидуальном сознании, определяя стиль мышления человека, и, наконец, в болезненных симптомах. Мы попытались связать тот или иной тип ценностей и установок с определенными синдромами - депрессивным, тревожным, соматоформным, хотя разведение это достаточно условно, и все выделенные установки могут присутствовать при каждом из трех анализируемых расстройств. Можно говорить лишь о тенденциях, но не о жестких причинно-следственных связях определенной установки с определенным синдромом.
Мы обнаружили поразительный, казалось бы, факт: в то время как многие современные культурные ценности и нормы сопряжены с запретом на отдельные эмоции в частности и эмоции вообще, эти же самые нормы и ценности парадоксальным образом сопряжены со стимулированием эмоций, которые они призваны подавлять. Так, культ успеха и благополучия исключает печаль, тоску, недовольство жизнью. При этом, однако, именно с этим культом оказывается культурально сопряженной депрессия. Культ силы и конкурентность несовместимы с чувством страха, однако, именно с ними К.Хорни связывает рост тревожного аффекта в нашей культуре. Наконец, культ рацио, в виде общего запрета на чувства, способствует их вытеснению и трудностям переработки, а значит - постоянному накоплению и превращению нашего тела в отстойник физиологических коррелятов эмоций. Мы назвали этот феномен эффектом обратного действия сверхценной установки: культ успеха и достижения, при его завышенной значимости, ведет к депрессивной пассивности, культ силы - к тревожному избеганию и ощущению беспомощности, культ рацио - к накоплению эмоций и разрастанию их физиологического компонента.
Обратимся к уровню исследования семейных отношений. В последние десятилетия за рубежом интенсивно проводится изучение эмоциональной экспрессивности в семьях - ЭЭ, начатое в начале 60-х г.г. английской исследовательской группой под руководством Г.Броуна, а затем продолженное С.Воном, Е.Лефом и многими другими. Новейшие исследования в этой области убедительно доказывают на разных группах больных и в разных культурах связь, существующую между уровнем негативных эмоций в семье и благоприятным или неблагоприятным течением имеющегося там заболевания. К сожалению, эти исследования, значительно изменившие практику помощи больным за рубежом, очень мало известны у нас в стране. Согласно экспериментальным данным, депрессивные больные, сравнительно с больными других групп, в большей степени зависимы от уровня негативных эмоций в семье. Так, достаточно надежным предиктором неблагоприятного течения депрессии оказался положительный ответ на один единственный вопрос, задаваемый депрессивным женщинам: "Часто ли Вас критикует Ваш муж?".
Мы изучили как репрезентации родительских семей в сознании больных, так и реальные семьи, с помощью различных семейных опросников, а также методом генограмм. Суммируя данные собственных наблюдений и имеющиеся немногочисленные исследования семей, члены которых страдают эмоциональными расстройствами, можно резюмировать, что эти семьи отличаются закрытыми границами и симбиотическими связями, при которых эмоции перетекают от одного члена семьи к другому, как по сообщающимся сосудам. Другая характерная особенность этих семей - повышенный индекс стрессогенных событий в семейной истории. Таким образом, в этих семьях создается благоприятная ситуация для циркулирования, фиксации и индуцирования отрицательных эмоций. Мы назвали этот коммуникативный механизм - стимулированием отрицательных эмоций в семье. В то же время упомянутые особенности характерны для многих дисфункциональных семей.
Что же специфического обнаруживается для "депрессивных" семейных систем? Прежде всего, это - высокие родительские требования и ожидания в плане достижений и обусловленный этим высокий уровень критики. Дети в данных семьях редко заслуживают одобрения, так как стандарты очень высоки и поощряют в ребенке стремление к совершенству. Образующийся разрыв между притязаниями и реальными достижениями и возможностями обрекает ребенка на постоянное ощущение неудовлетворенности, индуцирует негативные чувства. Из ценности или идеала, к которым можно стремиться, но которых невозможно достичь, совершенство в этих семьях превращается в цель, подменяющую более реалистичные цели. Так постепенно в человеке формируются ценности и установки маленького перфекциониста (личностный уровень), способствующие негативному восприятию жизни, себя и других (негативная когнитивная триада по А.Беку).
Основной патогенный конфликт перфекциониста - между потребностью непосредственно воплотить совершенство и невозможностью достичь этого в реальности. Недаром губитель человеческих душ Мефистофель произносит фразу: "Кто хочет невозможного, мне мил". Ведь в реальности не существует того совершенства, без которого сердце перфекциониста не знает удовлетворения. Впрочем, для него также мучительно видеть высокие достижения других, так как чужой успех обостряет чувство собственного несоответствия высоким стандартам. Высокие перфекционистские требования и ожидания, обращенные к другим, ведут к разочарованиям и разрывам, лишая перфекциониста той эмоциональной поддержки, которую приносят близкие и доверительные отношения (межличностный уровень). Это подтверждается данными о снижении уровня социальной поддержки и дефектах социальной сети, полученными благодаря ряду соответствующих опросников. Наконец, уже в детстве у маленького перфекциониста складывается особый когнитивный стиль, который мы условно назвали абсолютизирующим или максималистским:
"Если не справился блестяще, - значит, не справился вообще", "Настоящий друг должен все понимать без слов" и пр. Этот когнитивный стиль был блестяще описан и исследован в работах Бека. Таким образом, перфекционист обречен на постоянные разочарования, а также на пассивность вплоть до полного "паралича" деятельности (симптоматический уровень), ведь практически ничего невозможно сделать сразу очень хорошо.
Перейдем к тревожным расстройствам. Нередко и для них типичен перфекционизм, который может быть мощным источником не только тоски, но и тревоги (по типу: "не справлюсь на нужном уровне"). Вместе с тем, наблюдения за семьями, члены которых страдают какими-либо тревожными расстройствами - паническими атаками, генерализованной тревогой, агорофобией, выявляют общий высокий уровень тревоги, характерный для этих семей, напоминающих, по самоощущению и поведению их членов, осажденный лагерь. Корни данного явления просматриваются в семейной истории этих больных, которая изобилует стрессами (ранние смерти, болезни, жестокое обращение). Такого рода семьи отличает высокий уровень недоверия по отношению к окружающему миру, а также не менее высокий уровень родительского контроля и доминирования, ведущий к подавлению любых форм сопротивления у ребенка, к запрету на протест и агрессию. Дети в этих семьях нередко грызут ногти, страдают и другими формами навязчивостей и, как правило, неспособны к проявлению конструктивной агрессии. Тревожные расстройства сопряжены с особенно тяжелыми нарушениями контактов, так как расстройствам данного типа обычно сопутствуют негативные ожидания от окружающих и установка на изоляцию (межличностный уровень). Они редко ищут поддержки, а когда им ее предлагают, зачастую не способны принять ее, как из недоверия, так и из страха оказаться в позиции слабого. Низкий уровень поддержки также находит отражение в результатах соответствующих опросников.
Кроме всего сказанного, для лиц с тревожными расстройствами характерен преувеличивающий когнитивный стиль, сопряженный с недооценкой собственных сил и преувеличением опасности. Нам кажется, что эту диаду ("я слаб, мир опасен") можно дополнить третьим компонентом: "никто не поможет". Все это приводит к поведению по типу избегания, ощущению беспомощности и страху перед встречей критического неодобрительного отношения со стороны других (симптоматический уровень).
Если в семьях депрессивных и тревожных больных преобладает стимулирование отрицательных эмоций, то, по предварительным экспериментальным данным, основная тенденция в семьях, где преобладают соматические симптомы эмоциональных нарушений, преобладает тенденция к элиминированию эмоций в форме игнорирования этого аспекта жизни и запрета на выражение чувств. Например, женщина, у которой муж болен раком, жалуется на боли в желудке, но отрицает тяжелые душевные переживания: "Настроение? Нормальное..."
По нашей гипотезе, именно подобным образом может развиваться характерная для этих больных алекситимия - неспособность к осознанию и выражению собственных чувств и, соответственно, чувств других людей. Базовым конфликтом, лежащим в основе этой патологии, можно считать конфликт между эмоциональной природой человека и отказом от этой природы (жизнь "вовне" без учета эмоциональной стороны). Результат - дефицитарные контакты, отрицающий когнитивный стиль и разрастание физиологического компонента эмоций, которые не осознаются и не перерабатываются на психологическом уровне. Коммуникативные механизмы стимулирования отрицательных эмоций и элиминрования эмоций могут сосуществовать, являясь особенно характерными для семей, члены которых страдают эмоциональными расстройствами.
ДВЕ ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
В ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ЖИЗНИ СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА
Из всего вышесказанного можно заключить, что эмоциональную жизнь современного человека определяют две разнонаправленные тенденции. Первая тенденция характеризуется возрастанием частоты и интенсивности эмоциональных нагрузок, чему способствует ряд современных условий: стремительное изменение социальной и физической среды, повышение темпов жизни и ее стоимости, разрушение традиционных семейных структур, социальные и экологические катаклизмы. Человек реагирует на эти особенности современного бытия переживаниями страха, тревоги, беспомощности, тоски и отчаянья. Вторая тенденция характеризуется негативным отношением к эмоциям, которым приписывается деструктивная, дезорганизующая роль, как в политической, так и в личной жизни отдельного человека. Как мы уже отмечали, эта тенденция связана с рядом присущих XX веку ценностей: культом рационального подхода к жизни, ценностью внешнего благополучия и успеха, культом "силы и мужественности", когда идеалом человека начинает мыслиться "непрошибаемый" супермен (в современном кино такой идеал олицетворяют Сталоне и Шварцнегер). Стремление выглядеть благополучным и процветающим доходит нередко до абсурда. Так, американские врачи полушутя-полувсерьез жалуются на то, что традиционное "I"m OK" не позволяет им добиться жалоб даже от умирающих больных. Однако культ благополучного внешнего фасада характерен не только для американского общества. В консультативной практике нам часто приходится сталкиваться с тем, как, стремясь выглядеть в глазах окружающих благополучными, люди тщательно скрывают свои проблемы и трудности. Так, безработные избегают контактов с людьми, опасаясь, что узнают об их "унизительном" положении. Мать тяжело больного ребенка скрывает факт болезни, так как боится, что ее сочтут плохой матерью, недосмотревшей за ребенком. Таким образом, попав и без того в затруднительную ситуацию, люди жертвуют источниками возможной помощи ради картины внешнего успеха.
В бывшем СССР имитация эмоционального благополучия граждан превратилась еще и в государственную ценность, в результате чего, например, причины эмоциональных расстройств в форме депрессий сводились к чисто биологическим факторам, а в учебниках по медицинской психологии отсутствовали главы, посвященные психологии эмоциональных расстройств. В качестве причин суицидальных действий также рассматривались биологические факторы, а социальные и психологические даже не упоминались.
Негативное отношение к определенным эмоциям связано также с традиционными христианскими ценностями, ориентированными на терпение и мягкое уступчивое поведение, исключающее проявления гнева, особенно у женщин.
ЭМОЦИИ И ПОЛОРОЛЕВЫЕ ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ СТЕРЕОТИПЫ
Перечисленные выше культуральные тенденции формируют определенные полоролевые стереотипы эмоционального по ведения: мужчине приписывается выдержанное, мужественное, решительное поведение (несовместимое с переживанием и проявлением страха и беспомощности), женщине - мягкость и уступчивость (несовместимые с гневом и агрессией.
Как считают многие специалисты, именно этот полоролевой стереотип делает женщину уязвимее к депрессии, сравнительно с мужчиной (по эпидемиологическим данным, женщины в несколько раз чаще страдают этим заболеванием). Выполнение упражнения на составление портрета идеальной женщины в учебных и психотерапевтических группах показало, что идеальная женщина представляется мягкой, доброй, нежной, терпимой и терпеливой - этакой "душегрейкой". В наше время этот образ становится особенно патогенным, так как вступает в конфликт с теми требованиями, которые предъявляет женщине современная жизнь - работа, разделение ответственности за материальное благосостояние семьи, более разнообразные социальные контакты, в которых надо уметь себя отстаивать. Агрессивное же поведение, проявление гнева и раздражения, несовместимы с образом "душегрейки".
Между тем, стенические эмоции гнева необходимы человеку, как для ощущения собственной силы и способности постоять за себя, так и для реального отстаивания своих интересов и достижения целей. В условиях подавления и вытеснения эмоций последние, тем не менее, продолжают испытываться и накапливаться, и нередко "взрыв" этого "парового котла" происходит уже помимо воли человека. Именно отсутствие навыков самопонимания и конструктивного самовыражения нередко служит основанием для страха перед эмоциями и убежденности в их деструктивной для жизни и отношений с людьми роли. Кроме того, агрессия, не находя выхода вовне, может обращаться на самого человека, т.е. превращаться в аутоагрессию в виде самообвинений и самодеструктивных тенденций, что особенно характерно для больных депрессией.
Не менее трудно быть настоящим мужчиной. Самое трудное в его жизни - установка, что ему никогда не должно быть по-настоящему трудно. Настолько трудно, чтобы расплакаться или испугаться, или пожаловаться кому-то, или обратиться за помощью. Значительно меньше травмируют его самолюбие трудности физического характера - головные и сердечные боли, одышка и дрожь в руках, бессонница и прибавка в весе. Недаром во многих преуспевающих российских фирмах (где работает много настоящих мужчин) появляются прекрасно оборудованные медицинские кабинеты с обязательными эхокардиографами. Зачастую, проведенные в этих кабинетах обследования не выявляют физических заболеваний, а в худшем случае лишь фиксируют так называемые "вегетативные расстройства", т.е. нарушения нервной регуляции физиологических процессов. В редких случаях информированные врачи направляют людей с такими жалобами к психотерапевту. Именно так в нашем психотерапевтическом кабинете появлялись настоящие мужчины. Ссылаясь на направление врача, они подчеркивали, что в жизни для них психологически трудного мало, что люди они сильные, способные справиться с любой ситуацией. Огорчают в жизни только загадочные сердечные боли, да вероломство деловых партнеров. Увы, наш современник, хотя и переполнен зачастую чувствами тревоги, тоски, отчаяния и безнадежности, во многом утратил способность к пониманию своего внутреннего состояния и его регуляции.
Между прочим, вопреки распространенному даже среди психотерапевтов мнению о большей эмоциональной свободе женщин, именно они поддерживают в мужчинах традиционные маскулинные установки и стереотипы. Специально проводимое в психотерапевтических группах описание женщинами психологического портрета "идеального мужчины" выявило образ "мужчины-стены" - надежной опоры во всех жизненных трудностях.
Какова же расплата за лестную репутацию настоящего мужчины, за отвержение эмоциональной сферы жизни? В условиях подавления психологического аспекта эмоций начинает звучать в полную мощь их телесный компонент - мышечные зажимы и сопровождающие их "непонятные" боли, вегетативные сдвиги и обусловленные ими потоотделение, дрожь, одышка, похолодание конечностей, тахикардия и сердечная аритмия.
Итак, последствие номер один - переживание психологического стресса на телесном уровне, или, выражаясь научным языком, "соматизация эмоциональных переживаний". Чисто эмоциональные причины могут стоять и за таким распространенным недугом среди мужчин, как алкоголизм. Это так называемое "симптоматическое пьянство", помогающее снять накопившееся эмоциональное напряжение.
Последствие номер два - дефицит человеческой близости, одиночество и трудности принятия помощи. Дети в семьях, где не принято выражать свои чувства и где ценятся сдержанность и сила, испытывают дефицит любви, тепла и понимания. Типичная проблема в семьях бизнесменов - детское домашнее воровство. Среди психотерапевтов существует метафора, что дети таким образом "воруют" любовь. С другой стороны, это форма протеста против холодного, рационального мира взрослых. "Мои сыновья должны быть такими же сильными, как я, иначе они мне не нужны", - говорит настоящий мужчина, обратившийся в семейную консультацию по поводу воровства своего ребенка.
"Культ силы и успеха" мешает не только выражать любовь и тепло в семье, но и принимать помощь, даже когда она необходима: сама потребность в помощи воспринимается как проявление непозволительной слабости. А уж если настоящие мужчины и решаются обратиться за помощью, то только к "выдающемуся" специалисту в дорогостоящую консультацию, чтобы, выражаясь словами одного из наших клиентов, "не смешиваться с совком". И идут они к знаменитым колдунам и экстрасенсам.
Дружеские и коллегиальные отношения сильных, преуспевающих мужчин начинает разъедать ржавчина конкуренции и соперничества. Нет, они вовсе не человеконенавистники и нередко готовы оказать помощь другим, но - не утрачивая позиции сильного. Если задуматься, то нарисованная картина во многом отражает неписаный закон взаимоотношений в преступном мире, где любое проявление слабости может иметь роковые последствия: "Не верь, не бойся, не проси".
Как часто бывает, этот тип взаимоотношений наиболее ярко описан в художественной литературе. Д.Голсуорси в небольшом рассказе "Всегда быть первым" показывает, как вся жизнь человека строится в режиме сравнения и конкуренции с "друзьями" - бывшими однокашниками. Основной смысл этой жизни - идти впереди, в крайнем случае "ноздря в ноздрю" с наиболее успешными из них. Будучи больным стариком, главный герой цепляется за жизнь, чтобы услышать известие о смерти своего главного соперника, и, лишь получив таковое, со вздохом удовлетворения умирает - он выиграл последнее соревнование.
ОСНОВНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
ЭЛИМИНИРОВАНИЯ ЭМОЦИЙ В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ
Недооценка важности и действенности эмоциональной стороны жизни, ее игнорирование приводят к утрате навыков психогигиены эмоциональной жизни. Подытожим последствия этого для психического и физического здоровья и для качества жизни в целом.
1. Возрастание числа расстройств аффективного спектра (депрессивных, тревожных, соматоформных, психосоматических, пищевого поведения). Согласно современным представлениям, одним из важных факторов этих заболеваний являются подавленные, не отреагированные во внешнем плане эмоции.
2. Возрастание числа тяжелых душевных состояний, которые все чаще встречаются в жизни, а не только в клинике тревожно-депрессивных расстройств, и требуют амбулаторной консультативной помощи.
3. Возрастание эмоциональных взрывов и конфликтов, так как игнорирование эмоций и отсутствие своевременного и адекватного по форме отреагирования приводят к их накоплению и поведению по типу "парового котла без клапана".
4. Состояние неудовлетворенности собой и своей жизнью. Игнорирование эмоций, презентирующих в сознании потребности, желания и мотивы, приводит к ложным жизненным выборам, сделанным на основе внешних норм и требований, а не на основе собственных склонностей и интересов.
5. Трудности установления теплых доверительных контактов и получения социальной поддержки. Современный человек часто страдает от одиночества, так как именно открытое, безбоязненное выражение чувств служит основой подлинных и искренних отношений и сигналом о помощи для окружающих.
ЭМОЦИИ И ВОСПИТАНИЕ
Многие знаменитые фантасты, изображая технологизированный мир будущего, предостерегают от опасности бездушного разума. Между тем, вся система воспитания и образования до сих пор продолжает строиться на основе развития интеллекта, неизмеримо меньше внимания уделяя становлению эмоциональной сферы. Культура эмоциональной жизни современного человека - умение словами, красками, движением выразить себя и свои чувства - мало осознается как специальная задача в современном образовании. На западе, да и у нас, все большее значение приобретают программы с компьютерным обучением, в ущерб межличностному общению, которое одно способно структурировать эмоциональный мир, способствовать его развитию, формированию навыков самопонимания и самовыражения. Компьютерное образование грозит современному человеку тяжелыми последствиями, и ощущение этой угрозы связано не с консервативной любовью к традиционному обучению (ибо и оно далеко от совершенства), а с осознанием несовместимости компьютерного обучения с возможностью развития эмоциональной сферы человека.
О диалогической природе человеческого сознания много писали российские исследователи. Опираясь на традицию культурно-историческою деятельностного подхода к психике, можно сказать, что все развитие личности в целом происходит в процессе деятельности через осмысление этой деятельности и себя в ней в диалогическом эмоциональном контакте с другим человеком.
Почему эмоциональном? Да потому что эмоции дают необходимые сигналы и импульсы для осмысления противоречий и конфликтов, неизбежно возникающих в жизни и деятельности человека, а эмоции другого человека становятся важнейшим источником обратной связи от мира, в котором каждый человек ищет свое место. Возникающее в эмоциональном контакте чувство близости и доверия позволяет человеку полнее открываться и глубже осмыслять себя, ведь только в диалогическом контакте с другим человеком формируется важнейший механизм человеческого развития - рефлексия. Наконец, без эмоционального доверительного контакта невозможна истинная передача нравственных ценностей.
Наш опыт работы с детьми, у которых отмечается асоциальное поведение (воровство, дурные компании и т.д.), показывает, что либо эти дети росли в среде, где эмоциональной внутренней жизни вообще уделялось крайне мало внимания, а интересы взрослых сосредотачивались на материальном, рациональном полюсе жизни, либо у родителей, по тем или иным причинам, был нарушен эмоциональный контакт с ребенком, и они плохо представляли себе его духовную жизнь, не обладая возможностью влиять на нее. Нет другого пути передачи ценностей и принципов маленькому человеку, кроме как через эмоциональный контакт с ним, основанный на доверии и привязанности. Только тогда цености, передаваемые взрослым, заряжаются положительной валентностью.
В культурах, где запрет на выражение чувств является культурной нормой (имеются в виду, прежде всего, восточные культуры Японии, Китая и т.д.) возникла широкая сеть философско-психологических и физических тренировок, помогающих дистанцироваться от стрессогенных ситуаций и при любых эмоциональных стрессах добиваться расслабления мышечной мускулатуры. В свете нашей гипотезы, утверждающей наличие связи между соматизацией и элиминированием эмоций из жизни, представляется интересным факт, свидетельствующий о большем распространении соматоформных расстройств у представителей восточных культур. В древние времена, в период наибольшей нестабильности жизни и жестокости нравов, возникла философская система стоиков, призывающая к отказу от чувств в ситуации любых эмоциональных стрессов и к полному их подчинению интеллекту, с позиций философского принятия всего происходящего. В то время такая система взглядов способствовала выживанию в нечеловеческих условиях, когда человеческая жизнь ничего не стоила, а жестокость и страдания достигали такой степени, что чувствительные натуры едва ли могли выдержать их.
В христианских культурах, где запрет на определенные чувства также имеет место, овладевать чувствами и отреагировать их помогали многочисленные ритуалы: пост, молитва и т.д.
Чем меньше современный человек связан с разрабатываемыми тысячелетиями способами защиты от собственных чувств, тем в большей степени он разрушается ими, так как не готов принять эти чувства и психологически работать с ними. И здесь на психологов и психотерапевтов ложится ответственность в плане подготовки рекомендаций для системы образования и воспитания, с опорой на существующие знания и разработки в области психологии эмоций.
Мир современного ребенка, начиная с середины прошлого века, всячески очищается от отрицательных чувств, неприятных ощущений и переживаний. Наиболее здоровым аффектом считается радость, и она всячески стимулируется путем быстрого переключения ребенка от возникших слез на более приятные переживания.
В зависимости от того, насколько важной и желательной считается эмоция в той или иной культуре, она может быть больше или меньше представлена в языке. Так, в культуре Таити отсутствует слово для выражения эмоции печали, поэтому матери в случаи такого горя, как смерть ребенка, воспринимают слезы и тяжкое физиологическое состояние как болезнь, не связывая их с душевной болью. В восточных культурах много слов, выражающих оттенки стыда, и на вызывании этого чувства в значительной степени построена система воспитания.
Некоторые наши наблюдения и эксперименты наводят на мысль о сокращении эмоционального словаря у современного человека. Во время семинаров по психологии и психиатрии мы всегда просим аудиторию назвать слова, обозначающие различные эмоции, что неизменно вызывает довольно сильное затруднение у присутствующих. Люди говорят о том, что им редко приходится использовать эти слова в повседневной жизни.
Аффективные расстройства – это группа психических нарушений, которые проявляются чрезмерным выражением естественных эмоций человека или нарушением их динамики (неустойчивостью либо тугоподвижностью). Об аффективных расстройствах говорят в случаях, когда эмоциональные проявления в целом изменяют поведение пациента и приводят к его серьезной дезадаптации.
Почему развиваются нарушения эмоций
На сегодняшний день существует несколько теорий возникновения аффективных расстройств. Каждая из них имеет право на свое существование, однако единой достоверной теории нет. Генетическими причинами эмоциональных нарушений может являться аномальный ген в 11 хромосоме. Ученые предполагают наличие рецессивной, доминантной, а также полигенной форм аффективных расстройств. Нейроэндокринные причины заключаются в нарушениях работы гипоталамо-гипофизарной системы, лимбической системы и эпифиза . При этом происходят сбои ритма выброса либеринов , стимулирующих синтез и поступление в кровь гормонов гипофиза , и мелатонина, регулирующего суточные ритмы. В результате наблюдается изменение целостной ритмики организма, включая ритм сна/бодрствования, еды, сексуальной активности. Стрессы (негативный или дистресс и позитивный или эустресс) также могут приводить к развитию аффективных расстройств. Стрессы отрицательно влияют на организм, вызывая его перенапряжение с последующим истощением, а также способствуют возникновению депрессии у конституционально предрасположенных личностей. Наиболее существенными стрессорами являются смерть ребенка, супруги/супруга, ссоры и утрата экономического статуса.
- Классификация аффективных расстройств
- Единичный депрессивный эпизод
- Единичный маниакальный эпизод
- Биполярное аффективное расстройство
- Хронические расстройства настроения
- Дистимия
- Паническое расстройство
- Генерализованное тревожное расстройство
- Агорафобия
- Социальные фобии
- Специфические (изолированные) фобии
Единичный депрессивный эпизод (F32)
Чаще всего депрессивный эпизод развивается в возрасте от 20 до 40 лет и длится не менее 2 недель. Этому способствуют такие факторы, как снижение социального уровня, развод у мужчин, у матерей-одиночек, смерть родственников, семейная история суицидов, личностные качества (совестливость, тревожность и усердие), гомосексуальность, проблемы сексуального удовлетворения, другие стрессорные события. Помимо генетической предрасположенности, в возникновении депрессии существенную роль играют утрата социальных контактов и культивирование в семье беспомощности в период стресса.
У пациентов снижается настроение, энергичность, замедляется мышление. Им трудно запоминать и сосредотачивать на чем-то свое внимание, что приводит к ухудшению успеваемости в учебе и работе. Особенно это заметно у школьников в пубертатном периоде и у людей среднего возраста, занимающихся интеллектуальным трудом. Физическая активность также изменяется в сторону заторможенности (вплоть до ступора). Иногда такое поведение воспринимается как леность. Дети и подростки в состоянии депрессии могут быть агрессивными и конфликтными.
Снижаются уверенность в собственных силах и самооценка. Эти ощущения заставляют пациента отдалиться от близких людей и усиливают чувство его неполноценности. Появляются идеи виновности и самоуничижения, окружающий мир воспринимается в холодных и мрачных тонах, время тянется чрезмерно долго и тягостно. Пациент прекращает обращать на себя внимание. Его беспокоят различные сенестопатические и ипохондрические переживания. В результате возникают идеи и действия, связанные с аутоагрессией: самоповреждением и суицидом.
Суицид – опасное последствие депрессии
Согласно данным психиатров около 80% пациентов, страдающих депрессией, задумывались о совершении самоубийства. Около четверти из них во время депрессивного эпизода совершают, как минимум, одну попытку суицида, а у 15% она заканчивается самоубийством. Попытка самоубийства в психиатрии приравнивается к инфаркту миокарда в кардиологии: больному обязательно необходима срочная госпитализация в специализированное учреждение. Если человеку, решившему покончить жизнь самоубийством, не удалось довести до конца задуманное, это не значит, что опасность для его жизни миновала.
На протяжении всего периода, когда пациент находится в депрессивном состоянии, риск возникновения попытки суицида слишком велик. Именно поэтому в течение всего времени лечения депрессии вплоть до полного исчезновения депрессивного эпизода больному следует находиться в таком месте, где возможности повторного совершения самоубийства сведены к минимуму. Это можно обеспечить исключительно в условиях стационара. Также необходим обязательный присмотр за пациентом сразу после его выписки из специализированного учреждения, особенно в случае, когда у больного остались мысли о суициде.
Единичный маниакальный эпизод (F30)
Единичный маниакальный эпизод обычно проявляется повышением настроения, ускорением мышления, а также психомоторным возбуждением. Пациенты улыбаются, ни на что не жалуются, считают себя абсолютно здоровыми. Они оптимистично настроены, с пренебрежением относятся к трудностям и отрицают все возможные проблемы. Их речь быстрая, скачущая, при выраженной мании напоминает «словесную окрошку». Пациенты переоценивают собственные способности, считают себя привлекательными, постоянно восхваляются якобы имеющимися у них талантами.
Много внимания они придают своему внешнему виду, очень часто украшают себя медалями и различными значками. Женщины пользуются чрезмерно яркой косметикой, с помощью одежды стараются подчеркнуть собственную сексуальность. Они растрачивают деньги, приобретая бесполезные товары. Такие пациенты активны, суетливы. Для восстановления сил им требуется крайне мало времени. Несмотря на то, что пациенты доставляют множество неудобств окружающим, для здоровья и жизни других людей они не представляют никакой угрозы.
Классификация маниакальных эпизодов
В зависимости от степени выраженности, маниакальный эпизод проявляется в форме гипомании, мании без психотических симптомов, а также мании с психотическими симптомами. Гипомания (F30.0) – это мания легкой степени, характеризующаяся продолжительными выраженными изменениями настроения и поведения. Она не сопровождается бредовыми идеями и галлюцинациями.
При мании без психотических симптомов (F30.1) изменяется социальное поведение пациента, которое проявляется в неадекватных поступках. Психотические симптомы отсутствуют. Мания с психотическими симптомами (F30.2) – это выраженная мания, характеризующаяся маниакальным возбуждением и яркой скачкой идей. В клинике появляются вторичные бредовые идеи величия, высокого происхождения, ценности, гиперэротичности, возможны галлюцинаторные оклики или «голоса».
Биполярное аффективное расстройство (F31)
Ранее биполярное аффективное расстройство квалифицировалось как маниакально-депрессивный психоз. Для данной патологии характерны повторные (более двух) эпизоды, во время которых существенно нарушаются настроение и моторная активность (от депрессивной заторможенности до маниакальной гиперактивности). Экзогенные факторы обычно не оказывают существенного влияния на ритмичность.
Приступы имеют некоторую сезонность, чаще всего обострения наблюдаются весной и осенью, хотя встречаются также и индивидуальные ритмы. Маниакальные состояния продолжаются от одного до четырех месяцев, продолжительность депрессий составляет от одного месяца до полугода. Продолжительность интермиссий составляет в большинстве случаев от полугода до 2-3 лет. По мере прогрессирования патологии возможно социальное снижение.
(F33)
Рекуррентная депрессия характеризуется повторными депрессивными эпизодами различной степени тяжести (легкой, умеренной или тяжелой). Межприступный период продолжается более двух месяцев. В течение этого времени отсутствуют какие-либо значимые аффективные симптомы. Эпизод длится, как правило, от 3 месяцев до 1 года. Чаще наблюдается у женщин.
Приступы депрессии обычно удлиняются к позднему возрасту. Достаточно отчетливо просматривается сезонный или индивидуальный ритм. Клинические проявления аналогичны эндогенным депрессиям. Существенное влияние на степень тяжести заболевания оказывают дополнительные стрессы.
Хронические расстройства настроения (F34)
Данные психические нарушения имеют, как правило, хронический и неустойчивый характер. Каждый из эпизодов недостаточно глубок для того, чтобы отнести его к гипомании или легкой депрессии. Хронические расстройства настроения наблюдаются годами. Иногда длятся в течение всей жизни пациента. Очень часто их могут усугублять различные жизненные события, а также стрессы. Различают циклотимию, дистимию и другие хронические аффективные расстройства.
Циклотимия (F34.0)
О говорят в случае, когда имеет место сезонное колебание настроения в течение не менее двух лет. При этом наблюдается чередование периодов субдепрессии и гипомании, промежуточные периоды нормального настроения могут присутствовать или отсутствовать. Аффективные эпизоды при циклотимии протекают относительно легко. Умеренные и тяжелые формы аффективных эпизодов всегда отсутствуют. Возможны эпизоды «избыточного веселья», чаще всего они имеют место после злоупотребления алкогольными напитками.
Дистимия (F34.1)
Дистимия возникает у людей, относящихся к конституционально-депрессивному типу личности. Пациенты, страдающие данной патологией, пессимистичны, плаксивы, задумчивы, малообщительны. Депрессивное настроение сохраняется в течение не менее 2 лет. Оно может быть постоянным или периодическим. Длительность нормального настроения при этом редко превышает несколько недель. При дистимии уровень депрессии, как правило, ниже, чем при легкой степени тяжести.
Другие хронические расстройства настроения (F34.8)
В эту категорию включены хронические аффективные расстройства, которые характеризуются недостаточной выраженностью или продолжительностью для соответствия критериям дистимии или циклотимии. Также их невозможно отнести к депрессивному эпизоду легкой или среднетяжелой степени тяжести. Кроме этого, сюда относятся некоторые разновидности депрессии, которые тесно связаны со стрессом.
Тревожные расстройства
В группу тревожных расстройств принято относить следующие патологии: , генерализованное тревожное расстройство, социальную фобию, агорафобию, изолированные фобии, а также расстройства, вызванные психическим стрессом.
Паническое расстройство (F41.0)
Возникает, как правило, в 20-25-летнем возрасте и характеризуется возникновением панических приступов ужаса, не связанных с какими-либо внешними раздражителями (их оценивают, “как гром среди ясного неба”). Длительность приступов составляет от 5 минут до получаса. Ужас во время панических приступов бывает настолько сильным, что больные не понимают где они и кто они. Пациенты боятся сойти с ума, боятся задохнуться и умереть, поэтому часто стараются спастись бегством.
Некоторые делают попытки предотвратить наступление приступов с помощью различных психотропных средств и алкогольных напитков. Обычно приступы паники возникают в ситуациях, когда у человека ограничена свобода передвижения или когда, по его мнению, неоткуда ждать помощи. При постоянном стрессе частота приступов увеличивается. Примерно у трети пациентов приступы возникают во время сна. Это связано с увеличением в крови уровня углекислого газа.
Генерализованное тревожное расстройство (F41.1)
Главная черта генерализованного тревожного расстройства – это чрезмерная длительно сохраняющаяся тревога, постоянно поддерживающаяся беспокойством и тревожными ожиданиями. Обеспокоенность появляется по различным поводам, которые не связаны друг с другом. Как правило, пациенты, страдающие данным расстройством, осознают чрезмерность своей обеспокоенности и невозможность самостоятельно справиться с данным расстройством. При этом считают, что именно так и должно быть.
Социальные фобии (F40.1)
Социальные фобии представляют собой немотивированный страх исполнения общественных действий (к примеру, выступлений на публике), действий, которые сопровождаются вниманием со стороны посторонних лиц или просто общения с незнакомыми лицами, а также лицами противоположного пола. Основным переживанием у пациентов, страдающих социофобией, является страх оказаться в центре внимания, в неловком или унизительном положении.
Агорафобия (F40.0)
Под термином «агорафобия» подразумевают не только страх открытых пространств, но и любых ситуаций, в которых больной ощущает себя одиноким, из которых нельзя быстро выбраться и вернуться в безопасное место. Обычно она развивается у пациентов, страдающих паническим расстройством или тех, у кого в прошлом имели место единичные панические приступы. Страдающие агорафобией стараются всегда оставаться дома, избегают толпы, любых поездок и не осмеливаются покидать дом без сопровождения кого-то из близких людей.
Специфические (изолированные) фобии (F40.2)
Приступы тревоги при специфической фобии развиваются вследствие контакта с некоторыми специфическими для каждого пациента ситуациями или объектами. Самыми частыми раздражителями выступают насекомые и животные (пауки, мыши и др.), такие явления природы, как ураган, гроза и т.п., вид крови, а также различные обстоятельства (поездка в лифте, полет в самолете и др.)
Соматоформные расстройства (F45)
Для данной группы расстройств характерно наличие повторно возникающих физических признаков различных заболеваний с постоянными требованиями проводить детальные медицинские обследования. При этом дополнительные исследования имеют отрицательные результаты, и врачи выдают заключение об отсутствии физической основы для возникновения имеющихся жалоб. Пациенты ведут себя истерически, стараются привлечь внимание, негодуют из-за невозможности убедить медицинских работников в физической природе своей болезни и в необходимости продолжать дальнейшие осмотры и обследования.
Стрессовые расстройства (F43)
В данную группу включены расстройства, которые возникли в результате очевидного влияния провоцирующих факторов. К таким факторам относится острый тяжелый стресс или продолжительное травмирование. Продолжительные неприятные обстоятельства или стрессовые события выступают первичной либо преобладающей причиной, без влияния которой расстройство не могло бы возникнуть.
Возрастные расстройства эмоционального спектра
Аффективные расстройства могут возникнуть на различных этапах жизненного пути человека. У женщин в этом отношении принято считать критическим возрастом период пубертата, послеродовый период, климактерический период. У мужчин риск развития эмоциональных расстройств повышается в юношеский период, в возрасте 20-30 лет и после 40-50 лет.
Лечение аффективных расстройств
Терапия всех расстройств эмоциональной сферы включает и маний, а также профилактические мероприятия. Лечение аффективных расстройств осуществляется в три относительно самостоятельных этапа. Этап первый – купирование острой аффективной симптоматики. Заключается в устранении острых признаков нарушения эмоциональной сферы, длится до установления клинической или терапевтической ремиссии.
Второй этап – стабилизирующая терапия. Его цель – долечивание резидуальной
симптоматики, борьба с эмоциональной неустойчивостью, ранними рецидивными и предрецидивными расстройствами. Третий этап – это профилактическая терапия. Задача данного этапа – предотвратить развитие рецидивов патологии. Осуществляется в амбулаторных условиях.
Включает в себя применение широкого спектра препаратов в зависимости от глубины расстройств. С этой целью используются флуоксетин, миансерин, золофт, леривон, а также трициклические антидепрессанты и ЭСТ . Кроме этого, применяются фотонная терапия и лечение депривацией сна . Лечение маний осуществляется увеличивающимися дозами лития под строгим контролем уровня их содержания в крови, нейролептиками или карбамазепинами , иногда бета-блокаторами. В качестве поддерживающей терапии применяют карбонат лития, вальпроат натрия или карбамазепин.
Лечение тревожно-фобических расстройств
Терапия тревожно-фобических расстройств состоит из медикаментозного лечения и психотерапии . Медикаментозное лечение заключается в применении транквилизаторов (феназепама, мебикара) , антидепрессантов (имипрамина), ноотропов, ингибиторов МАО. Психотерапия включает психоанализ , а также методы поведенческой терапии: десензитизацию, гипноз, аутотренинг, гештальт-терапию, нейролингвистическое программирование и др.
Советы родственникам человека, страдающего аффективными расстройствами
Аффективные расстройства – серьезные нарушения, требующие вмешательства специалистов. Особенно это касается депрессий, которые в большинстве случаев сопровождаются попытками суицида. Любому человеку, думающему или говорящему о самоубийстве, необходима незамедлительная психиатрическая помощь. Важно знать, что риск совершить суицид наивысший в начальной стадии болезни. Из этого следует, что чем раньше диагностировано аффективное расстройство и определены эффективные способы его терапии, тем меньше вероятность смерти родного человека в результате самоубийства. Если кто-то из Вашей семьи страдает депрессией или другим расстройством эмоциональной сферы, Поддерживайте близкого человека как во время визита к врачу, так и на всех этапах лечения. Позаботьтесь о том, чтобы он вовремя принимал назначенные препараты и выполнял все рекомендации медиков.
